Около 40 лет назад, когда я поступил в Оксфордский университет в качестве аспиранта, я заявил о своем интересе к Ближнему Востоку. Мне сказали, что эта часть мира попала под рубрику «Востоковедение» и что мне будет назначен соответствующий профессор. Но когда я приехал на первую встречу в офис профессора, на его книжных полках стояли тома с китайскими иероглифами. Он был специалистом в том, что было, по крайней мере для меня в то время, не тем Востоком.
Что-то похожее на эту ошибку произошло и с американской внешней политикой. Соединенные Штаты стали озабочены Ближним Востоком ‑ в какой-то степени не тем Востоком ‑ и не обращали должного внимания на Восточную Азию и Тихоокеанский регион, где будет написана большая часть истории двадцать первого века.
Хорошей новостью является то, что этот фокус смещается. В действительности в американской внешней политике происходит тихая трансформация, которая является столь же значительной, как и запоздалой. США заново открывают Азию.
«Заново» ‑ самое главное слово здесь. Азия была одним из двух главных театров второй мировой войны и снова разделила центральное место с Европой во время холодной войны. В действительности, два величайших конфликта этого периода ‑ войны в Корее и Вьетнаме ‑ велись на территории Азии.
Но с окончанием холодной войны и распадом Советского Союза Азия ушла из сферы американских интересов. В первое десятилетие после окончания холодной войны США посвятили большую часть своего внимания Европе. Американские политики сосредоточились главным образом на расширении НАТО, чтобы охватить многие из бывших стран Варшавского договора, а также на борьбе с пост-югославскими войнами.
Второй этап эры после холодной войны начался с террористических нападений 11 сентября. За этим последовало десятилетие сосредоточенности США на борьбе с терроризмом и крупномасштабных операций американских военных сил в Ираке и Афганистане. В двух конфликтах погибли более 6000 американских солдат, было потрачено более 1 трлн долларов США, а также истрачено огромное количество времени двух президентов и их старших сотрудников.
Но теперь эта фаза американской внешней политики подходит к концу. Президент США Барак Обама объявил, что американские вооруженные силы будут выведены из Ирака к концу 2011 года. В Афганистане американское военное присутствие достигло своего пика и сейчас снижается; остаются только вопросы относительно темпов вывода войск, размера и роли возможного остаточного военного присутствия США после 2014 года.
Это вовсе не означает, что Ближний Восток не имеет никакого значения, или что США должны его игнорировать. Напротив, он по-прежнему обладает огромными запасами нефти и газа. В этой части мира террористы активны, а конфликты являются обычным явлением. Иран все ближе подходит к созданию ядерного оружия; и если это произойдет, другие вполне могут последовать этому примеру. И этот регион сейчас переживает то, что может оказаться историческим внутриполитическим потрясением. Существует также уникальная американская связь с Израилем.
Тем не менее, у США есть основания меньше участвовать в делах Большого Ближнего Востока, чем это было в последние годы: ослабление Аль-Каиды, плохие перспективы для миротворческих усилий и, прежде всего, все большее количество свидетельств того, что, по любым меркам, массивные инициативы государственного строительства не приносят результатов, соизмеримых с инвестициями.
В то же время есть сильные аргументы в пользу большей вовлеченности США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. При многочисленном населении и быстро развивающейся экономике региона трудно переоценить его экономическое значение. Американские компании каждый год экспортируют более чем на 300 миллиардов долларов США товаров и услуг в страны региона. Между тем, страны Азии являются важнейшим источником инвестиций для экономики США.
Таким образом, поддержание стабильности в регионе имеет решающее значение для экономического (и глобального) успеха США. У США есть многочисленные обязательства по участию в альянсах ‑ с Японией, Южной Кореей, Австралией, Филиппинами и Таиландом ‑ которые необходимы, в частности, для сдерживания северокорейской агрессии. Более того, американская политика должна создать условия, в которых растущий Китай не будет испытывать соблазн использовать свою растущую мощь принудительно ‑ в пределах или за пределами региона. По этой причине усилия США в последнее время по укреплению связей с Индией и странами Юго-Восточной Азией имеют здравый смысл.
США правы в переключении своего внимания с Ближнего на Дальний Восток. Хорошей новостью является то, что этот вывод, кажется, общий для всего американского политического спектра. Митт Ромни, вероятный кандидат от республиканцев на пост президента, призывает ускорить темпы судостроения – обязательство, связанное с ростом присутствия США в Тихом океане. И государственный секретарь США Хиллари Клинтон говорит о повороте Америки от Большого Ближнего Востока: «Стратегический и экономический центр тяжести мира смещается на восток, и мы больше ориентируемся на Азиатско-Тихоокеанский регион».
Независимо от того, станет ли двадцать первый век еще одним «американским веком», несомненно то, что это будет азиатско-тихоокеанский век. Вполне естественно и разумно, что США займут центральное место в любой эволюции этого факта.
Ричард Н. Хаас - бывший директор Отдела стратегического планирования Госдепартамента США, является президентом Совета по международным отношениям.
Copyright: Project Syndicate, 2011.
www.project-syndicate.org
Перевод с английского – Николай Жданович
