Аргентина неожиданно вновь оказалась на грани дефолта. Нью-йоркский суд велел правительству этой южноамериканской страны выплатить инвестиционным фондам NML Capital, филиалу крупного фонда Elliott Management, а также Aurelius Capital Management до 15 декабря свыше 1,3 млрд долларов. Эти деньги Аргентина задолжала инвесторам после реструктуризации своего внешнего долга.
Юридический колониализм
Аргентина отказалась платить по долгам в 2001 году. Речь идет о государственных облигациях на 82 млрд долларов. В 2005 и 2010 годах, правда, Буэнос-Айрес рассчитался с большей частью долгов по очень выгодной для кредиторов в подобных случаях цене — 34 цента за доллар. При этом аргентинцы отказались выплачивать 20 млрд долларов тем кредиторам, кто не согласился на эти условия.
Самыми крупными из них являются NML и Aurelius, решившие судиться с аргентинским правительством. Адвокаты фондов очень агрессивно повели наступление на Буэнос-Айрес и недавно добились наложения ареста на один из парусников, на котором кадеты аргентинских морских училищ готовятся к службе на море и совершают кругосветные плавания. Парусник по требованию суда арестовали власти Ганы, когда он зашел в Аккру.
Кстати, ситуация с парусником до боли знакома и в России. Достаточно вспомнить, как энергично хотела захватить российские активы по всему свету, и в том числе примерно такой же парусник «Седов», швейцарская фирма Noga, выбивавшая старые долги из Москвы.
Президент Аргентины Кристина Киршнер заявила, что фонды-стервятники не получат от ее страны ни одного доллара. Высокопоставленные аргентинские чиновники в том же духе отвечали на вопросы журналистов о разборках с фондами до октября, когда нью-йоркский судья Томас Гриеза вынес решение в пользу инвесторов и постановил, чтобы Буэнос-Айрес перечислил до середины декабря 1,3 млрд долларов на счет условного депонирования. Президент Аргентины тут же назвала это решение «юридическим колониализмом».
Скорее всего, дело дойдет до Верховного суда США. Аргентинцы уже подали апелляцию, но судья Гриеза припер правительство Киршнер к стенке, запретив ему расплачиваться с другими кредиторами до тех пор, пока не будут закрыты долги NML и Aurelius. Речь идет о декабрьских выплатах на сумму 3,1 млрд долларов держателям акций, которые согласились на реструктуризацию.
Буэнос-Айрес оказался перед выбором: или расплатиться со стервятниками, что, несмотря на не такую уж и большую сумму, сделать все же непросто ввиду нелегкого положения страны, или объявить очередной дефолт по внешним долгам на общую сумму свыше 20 млрд долларов и окончательно уничтожить репутацию страны.
К счастью для Буэнос-Айреса, ему удалось убедить американский суд отложить решение о внесении денег на счет до рассмотрения апелляции, которое состоится в феврале 2013 года.
«Наезд» инвестиционных фондов произошел в один из самых сложных периодов президентства Кристины Киршнер. Аргентинцы недовольны тем, что ее правительство не сумело выправить экономику, которая после почти десятилетия роста вступила в стагнацию. На прошлой неделе страну парализовала первая всеобщая забастовка, организованная теми самыми профсоюзами, которые когда-то были главными сторонниками Киршнер.
Грифы-стервятники
«Эти фонды — стервятники, — заявил министр экономики Аргентины Эрнан Лорензино. — Они пытаются заработать, шантажируя нас техническим дефолтом».
Elliott, NML и Aurelius относятся к числу финансовых организаций, которые называют фондами-стервятниками по имени хищной птицы. Стервятники терпеливо кружат над добычей и ждут, когда та ослабнет и на нее можно будет наброситься без риска получить отпор.
Сами они, впрочем, предпочитают называть себя более красиво — distressed-debt investors, то есть инвесторами, вкладывающими деньги в долги, которые очень трудно получить.
По определению МВФ, фондами-стервятниками можно считать такие финансовые компании, которые дешево покупают долги развивающихся стран, когда их зачастую уже собираются списывать, и затем требуют их возврата в полном объеме через суд. Занятие это очень хлопотное, но прибыльное. Порой стервятники получают в десятки раз больше того, что заплатили, выкупая долг.
Отцом фондов-стервятников считается американец Пол Сингер, миллиардер из Нью-Йорка, основавший в 1977 году инвестиционный фонд Elliott Associates. В 1996 году он выкупил за 11 млн долларов 20-милллионный долг Перу, после чего пригрозил обанкротить страну, если Лима не вернет долг с процентами. Не желая терять репутацию, перуанское правительство в 2000 году заплатило Сингеру требуемые им 58 млн.
Donegal против Замбии
Из доклада, опубликованного МВФ и Всемирным банком, следует, что жертвами инвестиционных фондов, специализирующихся на выбивании старых долгов из развивающихся стран, стали как минимум 11 бедных государств.
Составить представление о том, как действуют фонды-стервятники, можно на примере громкого судебного разбирательства, состоявшегося в Лондоне пять лет назад. Американский инвестиционный фонд Donegal International, зарегистрированный на Британских Виргинских островах, требовал от правительства Замбии 55 млн долларов в счет долга почти 30-летней давности. Несмотря на то что судья значительно поумерил аппетиты инвесторов и присудил им 15,5 млн, они наверняка остались довольны, потому что потратили на этот «проект» всего 3,3 млн.
В 1979 году Замбия взяла у Румынии 15-миллионный кредит на покупку сельхозтехники. В 1990-е годы, когда экономическое положение африканской страны значительно ухудшилось, правительство начало переговоры с кредиторами по реструктуризации долга. В 1999-м Бухарест был уже готов согласиться на 2–2,5 млн, понимая, что больше с замбийцев все равно не получить. Неожиданно румыны получили более выгодное предложение. Donegal предложил им за долг, сумма которого к тому времени с учетом процентов составляла уже 29,8 млн долларов, 3,3 млн. Так замбийский долг перешел к американским инвесторам.
В том же году Лусака признала факт передачи долга, а в 2003 году подписала с Donegal International соглашение, по которому обязалась заплатить около 15 млн из набежавших к тому времени 44 млн равными ежемесячными долями в течение 36 месяцев. При этом замбийцы соглашались на штрафные санкции в случае срыва платежей, то есть дефолта, и не возражали против решения всех спорных вопросов в английском суде.
После нескольких выплат Замбия объявила дефолт и платежи прекратила. Donegal подал иск в суд и в конце концов в 2007 году дело выиграл.
Процесс в Лондоне привлек внимание общественности к фондам-стервятникам. Конечно, эти 15,5 млн долларов не привели Замбию к банкротству, но они очень пригодились бы для других целей. Например, для борьбы с бедностью в стране, средняя зарплата в которой составляет чуть больше 1 доллара в день и 70% населения которой живет за чертой бедности, где каждый пятый житель болен СПИДом, а продолжительность жизни недотягивает и до 38 лет.
Dura lex sed lex
С юридической точки зрения фонды-стервятники действуют абсолютно законно. Сейчас в судах находятся как минимум 40 их исков к бедным странам. У руководителей некоторых коммерческих кредиторов совесть все же осталась, и они, правда, под давлением общественности свои иски забрали. В декабре 2002 года, например, Nestle, хотевшая взыскать с Эфиопии 6 млн долларов, под давлением общественности иск забрала. Точно так же поступила в 2003 году компания Big Food Group, владелица крупной сети исландских супермаркетов, отозвавшая иск на 24 млн долларов к Гайане.
Фонды-стервятники не случайно предпочитают обращаться в суды США и Великобритании. Американские и британские судьи относятся к их искам благосклонно. Стервятники одерживают победы не только потому, что следуют букве закона. Они лучше знают, как работает правосудие в Америке и на Туманном Альбионе. На них работают опытные лоббисты, у них влиятельные покровители.
Конечно, противников у фондов-стервятников больше, чем сторонников, которые утверждают, что они делают полезное дело. Защитники стервятников, например, говорят, что обращение в суд — мера крайняя, на которую фонды идут с большой неохотой, когда исчерпаны все другие способы решения проблем.
Для получения денег существует, конечно, и немало других способов. В качестве примера обычно приводят эквадорские облигации Brady, которые были куплены инвестиционным фондом в 1999 году, после того как Кито объявил дефолт и предложил кредиторам расплатиться по 25 центов за доллар, то есть вчетверо дешевле номинала. Через год они обменяли эти облигации у правительства Эквадора по 70 центов. Прибыль огромная, особенно если учесть, что деньги удалось получить мирным путем и что не пришлось платить астрономические гонорары адвокатам.
