InvestFuture

Лисоволик: нам надо помнить о завещании Достоевского

Прочитали: 456

В последней экономической статье, которую он написал в своем дневнике, Достоевский считает, что Европа больше с нами станет взаимодействовать, если мы повернемся к Азии. Эти слова русского писателя в эксклюзивном интервью вспомнил главный аналитик Deutsche Bank Russia Ярослав Лисоволик.

Ярослав, добрый вечер, начну с новости, которую обсуждает российская деловая пресса. Норвежский пенсионный фонд, один из самых крупный фондов в мире, в портфеле которого в том числе и российские акции, должен был потерять на российских активах достаточно приличную сумму. Как вы считаете, насколько это тревожная ситуация для такого стратегического инвестора ?

Во-первых, такие крупные фонды – это прежде всего долгосрочные инвесторы. И вряд ли, я думаю, следует ожидать, что они будут предпринимать какие-то резкие движения с точки зрения своих инвестиций. Потому что горизонт у них достаточно долгосрочный. С точки зрения оценки самих перспектив России, сейчас как раз и наступает тот момент, когда российские активы, в том числе российские облигации, которые потеряли в цене за последние месяцы, стоит приобретать. Сегодня последовали заявления от некоторых очень крупных западных фондов относительно этого.

Действительно, потери в I квартале ожидаемы на фоне того, что происходило и на развивающихся рынках в самом начале года, с рублем, что в дальнейшем происходило на фоне геополитических рисков. По большому-то счету, с точки зрения российского бюджета, с точки зрения уровня долга, позиция у экономики России достаточно сильная.

Она сильнее, чем у многих развивающихся и развитых рынков. Напомню, что госдолг у России только 10% ВВП. Бюджетный дефицит практически нулевой. То падение, которое мы видели у российских активов, в том числе по облигациям, было чрезмерным. И есть потенциал для дальнейшего отскока.

Интересная история с этим норвежским пенсионным фондом, поскольку Норвегия не член еврозоны и не член Евросоюза. С одной стороны, на санкции можно махнуть рукой, с другой стороны, она, наверное, какие-то условия и правила игры должна соблюдать. Интересно, что у нее на балансе активы в том числе компаний, которые принадлежат нашим соотечественникам, которые находятся под санкциями. В таких ситуациях такие стратегические инвесторы могут как-то менять содержание собственного портфеля?

Понятно, что если есть понимание возможных негативных последствий и возможных потерь, конечно, эти фонды будут стремиться достаточно оперативно адаптироваться к этим негативным условиям и как-то изменить структуру своего портфеля. Но еще раз повторю, что, как правило, когда речь идет о таких крупных фондах, какие-то резкие развороты требуют времени с точки зрения определенной доли, которая идет на ту или иную страну или на тот или иной регион.

Конечно, в экстремальных случаях, скорее всего, они будут адаптироваться достаточно оперативно. Но в целом, повторяю, это стратегические инвесторы, которые будут при неблагоприятных условиях пытаться переждать негатив и ориентироваться все равно на какие-то долгосрочные фундаментальные факторы. Вот именно таких инвесторов нам не хватает на наших финансовых рынках. Долгосрочных инвесторов, которые во многом и стабилизируют рынки, в том числе развивающиеся рынки.

Как должны звучать сигналы от этих компаний, на что нужно обратить внимание или, может быть, покупать? Что это может значить для инвесторов, для клиентов?

Я думаю, что обратить внимание, потому что риски остаются, риски достаточно значительные. Но понятно, что в ситуации абсолютной определенности, когда все понятно, денег особо не сделаешь. То есть, как раз самые прибыльные операции – это операции, которые требуют в том числе смелости, в том числе умения и возможности предсказать развитие событий на том этапе, когда для большинства неопределенность еще не рассеялась.

Это тот восклицательный знак, который сейчас мы начинаем от некоторых фондов видеть, слышать. Но по большому счету, я думаю, элемент неопределенности все-таки достаточно большой. Мы считаем, что II квартал применительно к российским рынкам - это период повышенной волатильности, неопределенности. И скорее мы ориентируемся на вторую половину года как на тот период, когда, возможно, мы увидим восстановление рынков и по валюте, и по фондовому рынку.

Ярослав, как вам кажется, в нынешней ситуации, когда слышны голоса западных политиков, которые готовы сплотиться перед какими-то опасностями со стороны России, грозят санкциями, чьи голоса должны быть более слышны? Политиков или все-таки инвесторов и бизнесменов? Например, немецкие бизнесмены, по неофициальным данным, итальянцы, пытаются как-то убедить свое правительство в том, что не надо дополнительных санкций, особенно экономического характера, применять по отношению к России.

Понятно, что политические и экономические факторы, они идут рука об руку и очень взаимосвязаны. По большому счету, я думаю, много в политическом, электоральном цикле, в той же Европе, развитых странах зависит от экономического цикла. И если мы начинаем видеть, что экономика замедляется, что регион начинает впадать опять в рецессию, это, наверное, может иметь определенные и политические последствия. Поэтому для Европы этот аспект, как мне кажется более чувствителен, чем, скажем, в случае с американцами.

У американцев сейчас с точки зрения темпов роста экономики, мы прогнозируем больше 3% в течение этого года и ускорение в следующем году. Для Европы все-таки очень много знаков вопроса относительно того, насколько жизнеспособным будет это восстановление? Поэтому фактор возможного негатива, связанного с санкциями, того, как это может повлиять на европейскую экономику, более чувствителен. Регион может опять впасть в рецессию. Понятно, что с политической и экономической точки зрения это не желательно. И, наверное, будет учитываться в том числе как один из важных факторов.

Известный экономист Нуриэль Рубини не так давно высказал простую мысль. Европе, по его мнению, грозит рецессия. Здесь несколько обстоятельств. Прежде всего, если будут санкции, вероятность, по его мнению, увеличивается. Если будут проблемы с поставками газа, вероятность практически равна 100%. А если, не дай бог, будет эскалация конфликта вплоть до каких-то там боевых действий, конечно, этого никто не хочет, и все будут этого избегать, то тогда точно будет рецессия в европейской экономике. Вы сказали, Ярослав, об этом как об одном из факторов. Как вы относитесь к этим высказываниям, можно ли здесь говорить о том, что это практически уже гарантированная история?

Я не думаю, что это гарантированная история. Мы прогнозируем на этот год рост европейской экономики примерно на процент. Действительно, за последние дни мы видели понижение прогнозов, в том числе и со стороны самой Еврокомиссии, относительно темпов роста стран еврозоны. Этот фактор санкций, наверное, начинает так или иначе отслеживаться, учитываться в прогнозах.

Но с точки зрения тех оценок, которые можно делать, если говорить о Германии, то с точки зрения доли экспорта товаров, которые идут в Россию, это примерно 5%. А где-то, наверное, можно говорить о том, что примерно 10% падения российской экономики могут негативно сказаться на германской экономике на уровне примерно 0,5%.

Это достаточно чувствительно в условиях, когда это рост на уровне 1,5% в течение этого года, который мы прогнозируем. Но еще раз повторю, сценарий 10%-го падения в России, я думаю, это все-таки очень экстремальный сценарий. По моим прикидкам, даже при достаточно негативном сценарии масштаб падения для российской экономики, наверное, в этом году 4-5%.

В любом случае для Германии это определенное замедление, но, наверное, все-таки не то замедление, которое их отбрасывает в рецессию. Но здесь есть и факторы второго, третьего порядка, когда замедление, скажем, в ключевых странах, таких как Германия, может негативно сказаться как эффект домино на других странах Евросоюза.

Этот эффект домино мы уже неоднократно наблюдали и раньше. Поэтому здесь эти факторы могут несколько увеличить те негативные последствия, которые могут быть. Но еще раз повторю, что все-таки для нас, даже при некоторой эскалации санкций, сценарий рецессии не базовый.

Есть еще один фактор - газовый. Если мы будем выделять отдельно газовую историю, здесь возникает вопрос, насколько сейчас этот фактор может всерьез как-то привести к замедлению отдельных секторов, а через них и отдельных экономик еврозоны или Евросоюза в целом. Как бы европейцы не хотели уменьшить долю российских энергоресурсов в своем балансе, вариантов, как это возможно сделать, практически нет. Согласны ли, во-первых, с этим, и, во-вторых, возвращаясь к вопросу, может ли именно газовый фактор сейчас подкосить европейскую экономику?

Да, я думаю, что действительно, если за все это время не было существенной диверсификации со стороны Европы, при том, что разговоры эти, безусловно, велись, мы их слышали достаточно часто. И определенные надежды европейцев возлагаются на американцев. Но здесь нужна определенная инфраструктура, которая скорее будет самое раннее готова - 2015-2016-й год. То есть это все потребует времени. И говорить о каких-то молниеносных переориентациях потоков поставок газа вряд ли можно.

Теперь о том, как это может повлиять на европейскую экономику. Я думаю, что этот риск замедления ВВП европейского из-за каких-то проблем с поставкой энергоносителя со стороны России, он преувеличен. Мне кажется, что Россия, безусловно, будет стремиться по возможности утвердить себя в качестве надежного поставщика энергоносителей и поддерживать этот имидж не только на Западе, но и на Востоке. И Восток, безусловно, будет все более важным потребителем энергоресурсов для России. В нарушении обязательств поставок энергоносителей со стороны России, в этом Россия не заинтересована.

Появившаяся информация, что в инфраструктурном проекте, который связан с экономикой Крыма, могут поучаствовать и китайские инвесторы. А вот керченский мост через Керченский пролив готовы строить китайские компании. Причем инвестиционные фонды, государственные и частные строительные компании. Так или иначе, понятно, что у Китая сейчас свои интересы во всей этой истории. Правильно ли момент мы выбрали для переориентации на Восток, как вам кажется?

Мне кажется, что вообще очень важно не само по себе стремление диверсифицироваться на Восток, а диверсифицировать свои инвестиционные, торговые связи. Не просто количественно, но важно, как качественно это будет происходить. Если мы это делаем в нынешних условиях с позиции слабости, в силу обстоятельств, то, наверное, и качественные компоненты нашего взаимодействия с Востоком, в том числе с тем же Китаем, могут пострадать. Но если будет обсуждаться в течение этого месяца газовое соглашение с Китаем, будет ли там достигнута оптимальная цена для России в условиях, когда создается впечатление, что есть большое стремление заключить это соглашение в сжатые сроки.

А если учитывать переговоры с Китаем, то можно даже сформулировать вопрос, а будет ли она лучше, чем той, которая могла бы быть. Потому что та, которая могла быть, она тоже может быть не оптимальной...

Да, я думаю, надо также признать и то, что вопрос о диверсификации наших торговых, инвестиционных связей на Восток, он уже стоит как актуальный вопрос несколько лет. И в контексте замедления экономического роста в Европе обсуждается уже достаточно интенсивно тема диверсификации торговли России на более динамичную Азию, где больше импульс экономического роста. На страны, такие как Китай, как Япония, как АСЕАН, которые растут достаточно высокими темпами. Поэтому определенные сдвиги здесь уже произошли.

Даже если посмотреть на десятку лидеров торговых партнеров России, туда ворвался уже не только Китай, который в первой тройке и один из лидеров, но и Япония, которую несколько лет назад вообще даже близко нигде не было видно. Все-таки наблюдается определенная интенсификация экономического взаимодействия, и определенный прогресс здесь есть. Но мне кажется, что это потребует достаточно долгого периода времени, для того чтобы какие-то качественные сдвиги произошли.

Очень любопытно сыграть на противоречиях Китая и Японии и треугольника – Китай, Япония, Европа. Потому что, если посмотреть на статистику в сфере торговли, например китайскую, счет идет на сотни миллиардов.

В районе 300 миллиардов – это импорт, который поступает в Европу из Китая. Если мы посмотрим на сферу услуг, цифры тоже очень внушительные, того же порядка. Другое дело, что прямые иностранные инвестиции немножко по-другому устроены. А что касается взаимоотношений Японии и Европы, здесь цифры поменьше, в районе 80 млрд, если мы говорим об импорте.

Наблюдаются такие не оформившиеся в официальные союзы пары: Япония – Соединенные Штаты и Россия – Китай. Насколько мы имеем право об этом вот так говорить? И можем ли мы здесь поиграть на противоречиях Китая и Японии?

Надо сказать, что сейчас в мировой экономике страны пытаются активизировать свои темпы экономического роста за счет такого рода альянсов – двусторонних, региональных. Если мы говорим о США и Европе, они пытаются создать трансатлантическую зону свободной торговли. У американцев есть свой проект в азиатском регионе, где они в значительной степени действительно опираются на японцев с точки зрения продвижения принципов свободной торговли с теми странами, с которыми у них заключены соответствующие соглашения.

Россия тоже должна идти по этому пути. И в принципе, достаточно хорошие возможности есть, мне кажется, у нас на Востоке, с тем чтобы привлечь в это конкурентное соревнование Китай, и Южную Корею, и Японию за доступ к нашим энергетическим ресурсам. Наши энергетические ресурсы на Дальнем Востоке находятся вблизи всех этих крупных игроков, которые сейчас очень нуждаются в этих сырьевых ресурсах. И Россия могла бы, безусловно, попытаться такую конкурентную политику вести за доступ к этим ресурсам.

Здесь можно учитывать и фактор АСЕАН, растущий важный фактор в регионе. И, конечно, сам этот азиатский регион, он будет более важен для России экономически как определенный контрбаланс и по отношению к Европе. Еще Достоевский, последняя его работа - экономическая статья, которую он написал в своем дневнике, говорил, что Европа больше с нами станет взаимодействовать, если мы повернемся в Азию и начнем больше вести экономическое взаимодействие именно с Азией. Это было своего рода такое экономическое завещание Достоевского.

Таких треугольников все больше и больше в мире. И страны активно, еще раз повторю, заключают такого рода альянсы. России, безусловно, надо активнее включаться в такого рода процессы. Это может несколько облегчить реализацию нашей продукции обрабатывающей промышленности. Надо просто это использовать как платформу для дальнейшей экспансии в регион и для развития своей конкурентоспособности в тех отраслях, где пока что она не достаточно высока.

Беседу провел экономический обозреватель ТК "Россия-24" Алексей Бобровский.

Источник: Вести Экономика

Оцените материал:
InvestFuture logo
Лисоволик: нам надо

Поделитесь с друзьями: