Публичная компания - одно из лучших изобретений капитализма. Первичное публичное размещение акций стимулирует инновацию, позволяет акционерам следить за работой фирмы, а обычным людям - инвестировать в “машину создания богатства” капитализма. Однако в течение последних 15 лет появилось много сомнений по поводу самой идеи публичной компании.
Коллапс таких гигантов, как Enron и Lehman Brothers, продемонстрировал отсутствие серьезного внешнего контроля и прекращение процесса создания капитала. Падение эффективности управления объясняется усилением роли пассивных индексных фондов, что означает, что крупнейшими акционерами многих компаний становятся компьютерные программы.
Институциональные инвесторы предпочитают продавать при первом признаке трудностей, вместо того чтобы решать проблемы. Именно поэтому высокопоставленные руководители больше всего беспокоятся о квартальной прибыли и возможности получить максимум денег и власти. В то же время воротилы Кремниевой долины часто превращают внешних инвесторов в людей второго сорта, предоставляя собственным акциям особое право голоса.
Альтернативой этому стали хеджевые фонды инвесторов-активистов. Они приобретают небольшую долю в компаниях и ведут себя как политические активисты, пытаются получить поддержку у других акционеров своим начинаниям, таким как включение представителя в совет директоров, снижение расходов, открытие “дочек” и выплата дивидендов.
Руководители публичных компаний, как правило, ненавидят, как они говорят, "страшных, ужасных и опасных" инвесторов-активистов (которых часто называют корпоративными рейдерами) за агрессивность, бесцеремонность и оппортунизм. Но в данном случае руководители не правы. В реальности инвесторы-активисты являются спасителями публичных компаний.
Инвесторы-активисты ведут свою историю с 1980-х гг., а масштаб их деятельности в Америке сегодня беспрецедентен. Они управляют фондами, суммарный капитал которых достигает $100 млрд; в 2014 г. они получили пятую часть от всего потока средств, направленного в хеджевые фонды. В прошлом году инвесторы-активисты организовали 344 кампаний против публичных фирм (больших и маленьких).
В последние пять лет одна из двух компаний, включенных в индекс S&P 500, имела как минимум один фонд инвесторов-активистов в реестре акционеров, и одна из семи испытала от него "атаку", утверждает британский журнал The Economist.
Американцы сталкиваются с компаниями, в работу которых вмешиваются инвесторы-активисты, когда чистят зубы (Procter & Gamble), говорят по телефону (Apple), включают компьютер (Microsoft, Yahoo! и eBay), обедают (Burger King и PepsiCo) и смотрят телевизор (Netflix). В декабре один подобный фонд объявил о важной победе: он получил место в совете директоров Bank of New York Mellon (управляющий многих крупнейших банков мира).
Некоторые участники рынка называют подобную деятельность позором и вакханалией краткосрочного акционера. Инвесторы-активисты имеют репутацию вывода наличных и активов, а также увеличения долговой нагрузки компаний. Их бесчинство, а по сути, рейдерская атака, выглядит как сознательное отвлечение руководителей (плохих или хороших) от работы, считают критики.
Один из самых известных инвесторов-активистов - Карл Айкан - любит называть топ-менеджеров "идиотами" и постоянно насмехается над ними в Twitter. Другой инвестор-активист – Билл Акман из Pershing Square – сравнил руководителей международной компании прямых продаж Herbalife с нацистами.
Имея дело с огромным потоком денег, инвесторы-активисты, безусловно, могут иногда перегнуть палку, по ошибке причинить вред умело управляемой компании или даже нарушить закон, пытаясь навести порядок в фирме. Однако, несмотря на некоторые недостатки и огрехи, активисты являются положительной силой.
Дело в том, что на рынке слишком много компаний, которые страдают от плохого менеджмента. Примерно 10% всех американских фирм (среди небольших их намного больше) придерживаются тактики "ядовитых пилюль" и не позволяют исключать из совета директоров некомпетентных членов.
Акционеры Европы и Азии считают, что им не нужны подобные инвесторы-активисты, так как они имеют больше власти над определением зарплаты и назначением топ-менеджеров, чем инвесторы Америки. Они называют Карла Айкана и его друзей американским решением американской проблемы. Кроме того, существуют культурные различия: европейские инвесторы-активисты, как правило, ведут себя дипломатичнее и с меньшей враждебностью, чем их американские коллеги.
Тем не менее, где бы не существовал фондовый рынок, вы всегда найдете неэффективно работающую компанию, неорганизованных руководителей и спящий капитал. Публичная компания никогда не создавалась как бюрократическая структура, дистанционно управляемая менеджерами, которые подотчетны фондам, которые в свою очередь управляются компьютерами. Бунт инвесторов-активистов помогает публичным компаниям стать более эффективными и прибыльными.
