Глава Credit Suisse в России рассказывает, как он оказался на этом посту, и на чем банк зарабатывает в посткризисное время.
– Стивен, как вы оказались в Москве?
– Хороший вопрос… Случайно. В университете с первого курса я начал изучать русский язык. Наш лектор по политологии был очень харизматичный, он много рассказывал нам про Советский Союз и Россию. И после смерти Брежнева я почему-то решил взять курс русского языка (смеется). Я приехал сюда в 1985-м году, учился один семестр в ЛГУ. После распада СССР, когда я работал в США в Latham & Watkins, меня попросили поработать в России некоторое время.
– Берни Сачер рассказывал, что учил русский язык, чтобы стать здесь американским шпионом. У вас не было таких планов?
– Я был советологом, но у меня не было никаких намерений стать шпионом. Тем более, я учился в Berkeley, а там вряд ли могли искать перспективных шпионов (смеется).
– Вы возглавили бизнес Credit Suisse в России в 2010 году, правильно?
– Да, весь бизнес – да. Я работал в Credit Suisse в Москве с начала 90-х. Потом, в конце 90-х уехал в Америку и вернулся обратно в Россию в начале 2006 года. В московском офисе Credit Suisse с 2007 года я возглавлял инвестиционно-банковский департамент (IBD), а чуть более двух лет назад возглавил представительство Credit Suisse в России и сейчас отвечаю за весь бизнес, включая investment banking и private banking.
– А почему вы решили вернуться в Москву в 2006 году? Каково это было переезжать сюда из Лос-Анджелеса, где вы тогда жили?
– В то время в России был очень бурно растущий рынок, и, я думаю, что таких банкиров, как я, с западным образованием и опытом работы в России и на западе, и которые при этом хорошо знают банк, было не так много. Руководство долго искало человека, который мог бы возглавить IBD в России. Они нашли меня и предложили поработать здесь.
– Почему в 90-х вы уехали из России?
– Это было сразу после дефолта, а я уже пробыл тут больше семи лет, поэтому мы с женой решили временно вернуться в США, где в то время для молодых банкиров было гораздо больше возможностей.
– Что собой представляет бизнес Credit Suisse в России сейчас?
– Credit Suisse является одним из крупнейших международных банков, работающих в России. Мы здесь уже с 1991 года, больше 20 лет. Мы были одним из первых западных банков, полностью лицензированным Центральным банком России. У нас четыре ключевых подразделения: investment banking, equity sales&trading, fixed income sales&trading и private banking и у нас есть офисы в Москве и Санкт-Петербурге. У нас широкий диапазон продуктов. В инвестбанкинге мы предоставляем такие услуги, как advisory, M&A, IPO, размещения облигаций. В fixed income мы торгуем на рынке облигаций, FX, ставок, евробондов, свопов, деривативов и т.д. В equity sales&trading мы очень активно торгуем как акциями на Московской Бирже, так и расписками в Лондоне, в США. При этом мы на лидерских позициях в данном бизнесе, так как на нас приходится 15% общего объема ежедневных торгов русскими GDR в Лондоне. Наконец, мы являемся одним из крупнейших частных банков, предлагая инновационные продукты, кредиты, а также решения по реструктуризации капитала, адаптированные в соответствии с требованиями клиентов в России и СНГ.
– А в России каков этот показатель?
– К сожалению, я не могу поделиться цифрами по рынку, но Россия является ключевым рынком для Credit Suisse, и мы намерены расширять наше присутствие здесь в дальнейшем.
– Каков должен быть минимальный капитал, чтобы стать клиентом частного банка Credit Suisse?
– В сущности, мы смотрим не только и не столько на размер капитала клиента, сколько на его потребности и потенциал. Поэтому у Credit Suisse как такового порога входа нет. Но будет справедливым отметить, что услуги нашего подразделения private banking сфокусированы на обслуживании HNWI клиентов с высоким уровнем потребностей в том, что касается управления их капиталом. HNWI и UHNWI клиенты зачастую нуждаются не только в традиционных private banking услугах, но и в специализированных решениях, которые могут быть реализованы с помощью доступа к рынкам и опыта инвестиционного подразделения.
– А какие инструменты и услуги вы им предлагаете сейчас, когда доходности на рынке сопоставимы с банковскими депозитами?
– В private banking мы предлагаем полный спектр консультационных услуг и различные финансовые решения нашим частным, корпоративным и институциональным клиентам. Эти решения мы разрабатываем и реализуем в тесном сотрудничестве с investment banking и asset management подразделениями. Очевидно, что наши клиенты хотят хранить свой капитал в безопасном месте, а швейцарские банки всегда были естественным выбором для этой задачи.
– За счет чего выживает бизнес Credit Suisse в России при ситуации на рынках, которую мы наблюдаем сейчас?
– Мы в России уже больше 20 лет, и не собираемся никуда уходить. Бизнес в России все-таки прибыльный и активный. Даже, несмотря на кризис, мы смогли значительно расширить наш бизнес и долю на российском рынке.
– Кто сейчас ключевые сотрудники российского офиса CS?
– В данный момент я также отвечаю за IBD (Ануш Симонян, руководивший этим департаментом, недавно перешел в UBS – ред.). Equities возглавляет Фархан Казми. Валерий Пушня отвечает за fixed income и Михаэль Кнолль – за private banking.
– У вас есть планы по расширению каких-то подразделений или, за исключением частного банка, сейчас не подходящее время для этого?
– Мы привержены российскому рынку и продолжаем вкладывать крупные ресурсы в развитие нашего бизнеса по всем направлениям.
Для самых ликвидных акций электронный трейдинг для клиентов будет дешевле, все двигается в этом направлении.
– Слышали, что вы развиваете электронный трейдинг – из Москвы или из Лондона?
– Из Москвы. Мы уже развиваем платформу, строим инфраструктуру, DMA и прочее. Разрабатываем нашу стратегию, это целый процесс.
– Сейчас многие так делают. С чем это связано? Голосовой трейдинг уже не такой быстрый?
– Это тенденция рынка. Наши крупные клиенты хотят торговать через электронную платформу, а не напрямую через трейдера или сейлза.
– Как вы думаете, голосовой трейдинг совсем исчезнет как класс?
– Я думаю, он сохранит свою роль, особенно для неликвидных акций, но для самых ликвидных акций электронный трейдинг для клиентов будет дешевле, все двигается в этом направлении.
– Как давно вы решили развивать электронную торговлю в России?
– Я думаю, два года назад, как минимум. Мы открыли здесь брокера – Credit Suisse Securies Moscow (CSSM). Инфраструктуру мы развиваем уже второй год. В основном делаем это за счет внутренних ресурсов, нам помогают специалисты из Лондона, имеющие этот опыт. Мы являемся одним из лидеров по электронным платформам по торговле акциями, в Лондоне и Нью-Йорке входим в тройку крупнейших компаний по торговле акциями. Это очень большой бизнес для Credit Suisse. Мы намерены быть лидерами и в России.
– Скажите, у вас есть программа стажировок?
– Да, у нас их несколько – летние, сезонные, а также двухгодичная программа, разработанная специально для российского рынка. Мы считаем, что она является по-настоящему инновационной, предоставляя отличные условия развития нашим стажерам, так как мы проводим ротацию каждые шесть месяцев. Это дает им возможность поработать на всех ключевых направлениях, расширяя кругозор и понимание всех аспектов банковского бизнеса. Мы привлекаем интернов из всех ключевых российских вузов. Всего порядка 20 человек каждый год.
– А что вы советуете выпускникам вузов, в какое направление на финансовом рынке идти?
– За последние несколько лет финансовый сектор претерпел значительные изменения в сторону усложнения, а Россия сама по себе была достаточно динамичной страной с точки зрения ведения бизнеса. Для профессионального банкира это действительно уникальное место для работы и раскрытия своего потенциала. Я бы порекомендовал выпускникам ВУЗов оценить свои способности и понять, каким образом им соединить их с теми возможностями, которые предоставляют различные направления бизнеса. Стажировка с этой точки зрения является удобным инструментом, как для выпускника, так и для работодателя.
– В прошлом году во всех глобальных банках были очень маленькие бонусы. Как вы думаете, в этом году будет еще меньше?
– Год еще не закончился, и на данном этапе не ясно, куда пойдут тренды и как это отразится на бизнесе. Поэтому я бы не хотел делать каких-то прогнозов по этому поводу.
– Одна из обсуждаемых тем – проведение сделок приватизации только на российской бирже. Что вы об этом думаете?
– Конечно, если есть желание разместить сделку объемом в несколько миллиардов долларов, это будет сложно, потому что многие международные фонды не готовы торговать акциями в России, они предпочитают иметь расписки, которые торгуются на западных биржах. Так что у реализации этой идеи есть объективные препятствия.
– А вы заметили, что у инвесторов вообще изменилось отношение к России в последние годы?
– Конечно, отношение инвесторов к России сильно изменилось ввиду волатильности рынков. Однако российский финансовый рынок претерпел значительные изменения за последние два десятилетия, причем в положительную сторону, что открывает перед международными инвесторами множество возможностей и облегчает их вход на рынок. Это позитивный тренд, и мы увидим больше изменений в ближайшем будущем.
– Вообще, по вашему мнению, Россия все еще заслуживает права называться развивающимся рынком? Как вам кажется, она действительно развивается? Серьезных реформ давно никаких нет. Нет ощущения, что сейчас все снова, как при Брежневе?
– Россия – страна с относительно молодым и хорошо образованным населением. У нее обширные природные ресурсы и она, по сути, является чистым листом для инноваций и развития новых отраслей экономики. Да, Россия является традиционным экспортером ресурсов. У нее хорошо получается добывать их и продавать за границу. Но одновременно с этим она отстает от, скажем, Бразилии и Китая в том, что касается создания и производства продуктов с добавленной стоимостью.
– Но тем не менее, в Китай инвесторы вкладывают гораздо больше, чем в Россию.
– Вы имеете в виду западные деньги? Да, но население Китая в десятки раз больше, чем России, и экономика во много раз больше. ВВП Китая гигантский, по крайней мере, в пять раз больше, чем в России. Тем не менее, если оценивать прогресс и реформы, произошедшие за последние 20 лет, Россия сильно продвинулась вперед. Россия на сегодняшний день открыта для развития нового бизнеса усилиями иностранного и российского капитала.
