Золото и нефть исторически были надежными средствами сохранения стоимости. Будучи дефицитными товарами, они обеспечивают надежную защиту от инфляции фиатных валют. В результате их ценовые премии значительно превышают спрос только на их потребление.
Доллар тоже служил надежным средством сбережения последние 75 лет. Это результат сравнительно хорошего управления Федеральной резервной системой, а также силы, устойчивости и репутации американской экономики. Доллар фактически – самая распространенная фиатная валюта в мире, признанная к тому же мировой резервной валютой, в которой деноминирована большая часть международной торговли.
При этом мы видим фундаментальные проблемы с золотом, нефтью и американским долларом как средствами сохранения стоимости в будущем. Ниже мы постараемся объяснить, почему считаем биткойн единственно надежной долгосрочной защитой от инфляции.
Проблема с американским долларом
Общеизвестно, что экономические циклы трудно предсказать, но на достаточно длительном временном горизонте это действительно случается. Кейнсианские инструменты, которые правительства могут использовать для смягчения циклов, хорошо известны. Трата денег, снижение налогов, «печатный станок» (т. е. снижение ставок, количественное смягчение и/или корректировка коэффициентов резервирования для банков) – вот основные рычаги, доступные правительствам для противодействия экономическому спаду. Эти стратегии, однако, имеют убывающую отдачу, и их способность стимулировать экономику зависит от того, насколько они новы на момент применения.
Согласно традиционным представлениям, поддерживая бизнес в течение экономических циклов, правительство должно сохранять профицит бюджета – путем экономного расходования, разумной экономии средств, либо некоей их комбинации – и печатать деньги умеренно. Идея состоит в том, чтобы иметь достаточный запас сухого пороха, чтобы дать необходимый толчок экономике, если и когда она начнет входить в штопор. Однако на практике правительство США придерживается совершенно иной тактики. Даже до COVID-19 и на фоне самого продолжительного периода роста в истории американской экономики правительство тратило деньги как пьяный матрос, снижало налоги как Crazy Eddie и печатало деньги как банановая республика.
Стимулирующие меры, введенные во время кредитного кризиса 2008 года, так и не были отменены, несмотря на то, что экономика США уже много лет как находилась вне опасности. И поэтому средства, которые раньше прописывались лишь в случаях сильного обострения, со временем сформировали хроническую зависимость и отрицание. Неудивительно, что возникающее в результате этого неадаптивное поведение очень трудно исправить. Наглядный пример: каждый раз, когда ФРС пыталась ослабить количественное смягчение (еще до COVID), рынки откатывались и реагировали довольно резко. И если вашим мерилом успеха является прибыль на фондовом рынке, вы не станете сами портить себе всю музыку, даже если она совершенно не привязана к реальности. Вы предпочтете избежать болезненного вмешательства с последующей реабилитацией и продолжите отделываться полумерами сколько только сможете.
По данным Национального бюро экономических исследований США, рецессия в американской экономике, начавшаяся в декабре 2007, закончилась к июлю 2009 года. Тем не менее с тех пор казначейство каждый год испытывало дефицит бюджета, что в совокупности к началу 2020 года более чем удвоило долг дядюшки Сэма, увеличив его до 22 триллионов долларов. Кроме того, способность казначейства аккумулировать средства была дополнительно ослаблена в 2017 году, когда конгресс снизил ставку налога на прибыль компаний с 35% до 21%. Потом случился COVID-19. По прогнозам (англ.) Бюджетного управления Конгресса, дефицит бюджета США составит 3,7 трлн в 2020 году и 2,1 трлн в 2021 году, к сентябрю 2021 года доведя общую сумму до 29 трлн долларов (Росс Перо перевернулся в гробу от такого сокращения).
Весь этот пре-ковидный дефицит бюджета оказался возможен благодаря сочетанию заимствования и печати денег. С июля 2009 года и до начала пандемии доля ипотечных ценных бумаг на балансе ФРС выросла примерно в три раза – с 545 миллиардов до 1,6 триллиона долларов. Аналогичным образом и сумма в графе казначейских облигаций со сроком погашения более пяти лет выросла почти в 3 раза – с 315 миллиардов до 872 миллиардов долларов. В совокупности это равнозначно напечатанным «из воздуха» 1,6 трлн долларов. И это показывает, насколько далеко ФРС вышла за пределы своего традиционного мандата о содействии максимальной занятости и стабильности цен. Хотя ожидается, что центральный банк будет покупать и продавать краткосрочные долговые обязательства (казначейские векселя) для управления краткосрочными процентными ставками, распространяя деятельность на открытом рынке на долгосрочные казначейские облигации и другие активы, он прочно работает на нетрадиционную сторону количественного смягчения.
Увеличение объема долгосрочных казначейских обязательств, возможно, является более тревожным моментом. Это говорит буквально о том, что один правительственный орган (ФРС) напечатал деньги и «купил» на них 557 миллиардов долларов долга у другого правительственного органа (казначейства). То есть Фед. резерв включил своего внутреннего Румпельштильцхена, превращающего солому в золото, и профинансировал 557 миллиардов долларов дефицитных расходов казначейства. Хотя технически между казначейством, выпускающим эти долгосрочные облигации, и покупающей их ФРС есть посредники, чем больше оборотов делает эта карусель эмиссии долга и печати денег, тем больше это выглядит как злоупотребление полномочиями или то, что экономисты описали бы как недвусмысленную монетизацию государственного долга – когда правительство финансирует свои операции через печатный станок центрального банка, а не через налогообложение и/или добросовестное заимствование.
Потом случился COVID-19. После практически десятилетия раскручивания турбины, правительству США не оставалось ничего другого, кроме как продолжать это делать с удвоенной силой. И практически в одночасье ФРС, взмахнув своей волшебной палочкой, увеличила количество американских долларов в обращении на 3 триллиона.
За период с февраля по июль 2020 года объем ипотечных ценных бумаг на балансе ФРС увеличился еще на 344 миллиардов долларов, а долгосрочных казначейских обязательств – на 820 миллиардов долларов (читай «монетизация долга»). Другими словами, из 3 трлн долларов прироста, 1,1 триллиона была напечатана. То есть, чтобы представить это в перспективе, за последние 6 месяцев ФРС напечатала 2/3 от того количества денег, что было выпущено за предыдущие 11 лет. И это еще не все: ФРС обязалась проводить политику количественного смягчения и впредь, чего бы это ни стоило…
Кроме того, Палата представителей выпустила закон, санкционирующий пакет стимулирующих мер на сумму 2 триллиона долларов, включая «вертолетные деньги» (т. е. прямые выплаты населению), и в настоящее время законодатели ведут переговоры о новом пакете стимулов. Разные ветви правительства легким движением руки готовы потратить триллионы долларов, уже даже не придавая этому особого значения. Помните времена, когда миллиард был большим числом?
Так что же означают все эти свеженапечатанные деньги? То, что призрак инфляции (или гиперинфляции) уже дышит нам в спину. В то время как инфляция (как она измеряется) в последнее десятилетие оставалась под контролем, цены на предметы роскоши и такие активы, как элитная недвижимость, пожалуй, уже какое-то время росли. Возможно, таким образом проявлялась до-ковидная инфляция, вызываемая неолиберальной политикой, отдающей предпочтение капиталу перед трудом, и тем, что этот денежный шланг распространялся в первую очередь на «платежеспособные» стороны (читай «проходил по Уолл-стрит, а не Мейн-стрит»), и финансовые потоки оказывались направлены в большей мере вверх, нежели вниз
Но COVID – это совсем другая история. Если в 2008 году усилия были направлены в первую очередь на то, чтобы спасти Уолл-стрит от катастрофы, которую она сама же и создала, принятый в 2020 году пакет стимулирующих мер на 2 триллиона долларов призван спасти более широкую экономику США от форс-мажорных обстоятельств. Этот пакет ориентирован на Мейн-Стрит и включает в себя 300 миллиардов долларов прямых выплат физическим лицам (1200 долларов на человека), 260 миллиардов долларов дополнительных выплат по безработице и 350 миллиардов долларов кредитов для малого бизнеса. Эти чеки после обналичивания будут тратиться не на роскошные особняки в Бель-Эйре, а на базовые товары, такие как хлеб, молоко и бритвенные лезвия, впрыскивая наличные деньги непосредственно в основные артерии экономики США. Хотя еще рано говорить о том, будут ли эти стимулирующие меры просто восполнять потерянный доход или окажут гораздо большее влияние на цены, мы, несомненно, вышли в неизведанные воды.
Великая денежная инфляция уже близко.
Если хочешь танцевать, будь готов заплатить скрипачу
Мир тонет в долге. И этот консенсус сложился еще до пандемии.
Влияние COVID было настолько стремительным и резким, что это может отвлечь внимание от того факта, что на самом деле оно представляет собой лишь очередной слой глобального долгового пирога, выпекаемого уже довольно давно. И слои этого пирога замешаны на структурных проблемах, которые не исчезнут с выпуском вакцины от коронавируса. С 2009 по 2019 год отношение долга к ВВП США выросло с 83% до 106%. После COVID этот показатель вот-вот достигнет 135%. То есть за текущий год отношение гос. долга к ВВП США вырастет больше, чем за предыдущие десять лет. Для Китая этот показатель составлял 300% перед COVID и по состоянию на I квартал 2020 года вырос до 318%. В остальном мире дела обстоят не лучше.
Если отложить в сторону COVID, то неблагоприятные тектонические демографические сдвиги во многих развитых странах уже давно идут полным ходом. Падение рождаемости перевернуло демографические пирамиды, а это означает, что сокращающиеся молодые поколения будут все в большей мере оказываться неспособны нести растущее долговое бремя (здравоохранения, пенсий, социального обеспечения и т. д.), переданное им гораздо более многочисленными старшими поколениями. В Японии эта демографическая проблема ярко иллюстрируется тем, что подгузников для взрослых в год продается больше, чем детских.
Пандемия COVID приближает этот долговой танец к неизбежному финалу. И это серьезно ограничивает эффективность доступных правительствам ответных мер при появлении очередного «черного лебедя». Кейнсианские принципы наращивания расходов и снижения налогов порядком поистрепались. Мы достигли точки, когда создание большего долга для стимулирования экономики в контексте настолько большого существующего долга уже не будет работать. В то время как третий и последний рычаг – снижение ставок – не работает, поскольку краткосрочные процентные ставки уже находятся на самом дне или даже ниже него (будучи в некоторых случаях отрицательными).
Рано или поздно эти растущие цифры отношения долга к ВВП начнут подрывать (если еще не подорвали) доверие, и скрипач протянет свою шляпу. Прибегая к еще одной метафоре, у нас не останется иного выбора, кроме как расхлебывать нами же самими заваренную кашу. Молодые поколения поймут, какой поколенческий грабеж был по отношению к ним совершен, и будут вынуждены искупать грехи своих отцов и матерей.
Монетизация долга
Когда придет день выплат по долгу, у правительства будет несколько вариантов его сокращения, и ни один из этих вариантов не будет приятным. Они могут выбрать: (а) не выплачивать какую-то часть долга («жесткий дефолт»), (б) принять меры жесткой экономии в надежде сохранить профицит бюджета или (в) снизить стоимость долга за счет инфляции («мягкий дефолт»).
- Жесткий дефолт крайне нежелателен, поскольку обычно ведет к продолжению кризиса и экономической катастрофе, не меньше. Учитывая, что доллар США является мировой резервной валютой, жесткий дефолт правительства США по любой части гос. долга будет иметь катастрофические последствия для мировой экономики. Поэтому трудно представить себе такое будущее, в котором правительство США пошло бы на такой шаг.
- Жесткая экономия тоже влечет за собой ряд проблем. Реализация таких мер требует сильной политической воли и еще более крепкого желудка. Американское правительство имело профицитный бюджет лишь четырежды за последние 50 лет. Когда правительство в самом деле затягивает пояса и сокращает расходы, это часто сопровождается бунтами и восстаниями. В дополнение к социальным волнениям, сокращение расходов и повышение налогов, как правило, приводит к снижению ВВП, что еще больше сокращает отношение долга к ВВП, делая и без того тяжелую ситуацию еще хуже.
- Мягкий дефолт – вероятная стратегия для большинства правительств, пытающихся сократить объем гос. долга, включая США. И буквально на прошлой неделе Джером Пауэлл, председатель ФРС, это подтвердил. В этой схеме правительство намеренно обесценивает свою валюту с тем, чтобы уменьшить реальную стоимость своего долга. Кредиторы по-прежнему получают то же количество долларов, однако из-за инфляции в реальном выражении такие доллары теперь стоят меньше. Экономические исследования показывают, что такой подход приводит к менее разрушительным долгосрочным последствиям, нежели жесткий дефолт, при котором кредиторы получают меньше долларов, чем им должны, либо вовсе ничего не получают.
Когда Центральный банк выбирает стратегию мягкого дефолта, он определяет для себя некий целевой уровень инфляции и начинает печатать достаточно денег для его достижения. Достигнув целевой инфляции, правительство сокращает свои долговые обязательства на ту же сумму. И хотя на фоне COVID заявленной причиной для печати денег является стимулирование экономики, ее вклад и конечный результат будут теми же, что и при мягком дефолте; те же яйца, только в профиль. Независимо от обоснования, увеличение денежной массы по отношению к доступным товарам всегда приводит к росту цен, то есть к инфляции.
То, как правительство распределяет свеженапечатанные деньги – это интересный политический вопрос, который может определить, где именно инфляция поднимет свою уродливую голову (см. рассуждение про направление финансовых потоков выше). Если получателем является государство, то как мягкий дефолт рассматривается монетизация либо национализация долга. Если деньги достаются и вкладчикам (через повышение процентных ставок), и заемщикам (через снижение процентных ставок), то так называют двойные ставки. Если деньги идут кредиторам и акционерам, так называют количественное смягчение. Если деньги выплачиваются напрямую населению, то так называют «вертолетные деньги» и так далее.
Победители и проигравшие
Вне зависимости от того, какой канал использует центральный банк для вливания денег в экономику, победители и проигравшие одинаковы: заемщики будут вознаграждены за счет кредиторов и вкладчиков. Инвесторы и предприниматели смогут лучше адаптироваться к росту цен, в то время как те, кто привязан к фиксированным денежным доходам (как, например, гос. служащие, получатели социального обеспечения, пенсионеры и т. д.) разделят ту же участь, что и кредиторы и вкладчики. В конечном счете инфляция подрывает доверие, и это затруднит для правительства следующие заимствования и увеличит их стоимость. В зависимости от того, насколько длинной или короткой окажется память, восстановление утраченного доверия может потребовать смены нескольких поколений.
И хотя COVID подтолкнул нас еще дальше по пути к мягкому дефолту, более серьезным виновником является постоянный и совершенно беззастенчивый поворот политики правительства США в сторону модели монетизации долга для финансирования своих расходов. Центральные банки уже давно это предвидели и готовились, активно наращивая золотые запасы. Если когда-то и бывает целесообразно застраховаться от систематического валютного риска, то сейчас именно такой момент.
Проблема с нефтью
Нефть больше не является надежным средством сохранения стоимости. Предложение. Технологические достижения в области гидравлического разрыва пласта резко увеличили доступное предложение нефти и поставили под сомнение теорию Хабберта и другие теории о пике добычи нефти. Оказывается, под землей намного больше нефти, чем предполагалось ранее. Спрос. Помимо того, что предложение нефти становится более изобильным, существуют глобальные силы, играющие на снижение глобального спроса на нефть, такие как стремление к использованию возобновляемых источников энергии и, во многих странах, политическое давление в направлении снижения выбросов парниковых газов.
Хранение. Физическая природа нефти в сочетании с ее широким промышленным применением делает ее уникально уязвимой к внезапным и серьезным шокам отрицательного спроса. При недостатке спроса нефть, которая в противном случае была бы потреблена, необходимо где-то хранить. Обычно это не является проблемой, если только шок спроса не будет настолько сильным и резким, что в результате избытка предложения доступная инфраструктура хранения окажется переполнена. Поскольку инфраструктура хранения настолько неэластична, результатом подобного сценария может стать игра в «лишний вон» (где стульев меньше, чем участников). И это именно то, что произошло в апреле, через месяц после закрытия границ и карантина в США. Спрос на нефть упал настолько резко, что нефтедобытчики внезапно оказались лицом к лицу с необходимостью бороться за место для хранения. Когда хранилища оказались переполнены, тем, у кого еще оставались непристроенные баррели, пришлось платить людям, чтобы те забрали их нефть, в результате чего цена на нее упала до отрицательных значений. Да, цена западно-техасской средней нефти в моменте опускалась до -$37,63.
Проблема с золотом
На сегодня золото является надежным средством сохранения стоимости и классическим инфляционным хеджем. Предложение. Запасы золота на самом деле неизвестны. Хотя на планете золото остается дефицитным и «драгоценным» металлом, о нашей галактике сказать того же нельзя. Ученые считают, что астероиды содержат множество металлов, включая золото, и составили базу данных из более чем 600 000 астероидов и их составов.
Коммерческая разработка астероидов может показаться чем-то из области научной фантастики, однако «космическая золотая лихорадка» в действительности уже началась. Миссия НАСА по исследованию металлического астероида Психея стартует в 2022 году, и в попытке стимулировать космическое предпринимательство правительство США уже приняло закон, согласно которому компаниям будет принадлежать все, что они добывают из астероидов или иным образом получают в космосе. А с 2016 года Комитет ООН по использованию космического пространства в мирных целях включил космические ресурсы 15 пунктом повестки дня своего юридического подкомитета. Если в ближайшие десятилетия технологические достижения позволят обеспечить практический и надежный доступ к околоземным астероидам, это может спровоцировать сильный шок избытка предложения на рынке золота.
Илон Маск уже планирует высадить людей (включая себя самого) на Марсе и недавно выиграл контракт на запуск вышеупомянутой миссии НАСА на астероид Психея. С 1997 года НАСА успешно высадило на Марсе четыре марсохода. Представляется вполне вероятным, что Илон Маск, основатель частной аэрокосмической компании (SpaceX) и компании по строительству туннелей (The Boring Company), в течение своей жизни сможет доставить оборудование на астероид, пробурить в нем отверстие и вернуть добычу обратно на Землю. Даже неподтвержденная вероятность успеха подобной миссии в долгосрочной перспективе неизбежно спровоцирует падение цены на золото.
Портативность. Трудно перемещать золото в разгар пандемии. Трудно перемещать золото в военное время. Трудно перемещать золото, если правительство меняет свое отношение к частной собственности. Золото трудно перемещать. Точка. Если вы смотрели «Крепкий орешек 3», то имеете какое-то представление, с какими трудностями может быть сопряжена перевозка золота.
Ответ
Мы с вами обсудили проблемы с американским долларом, нефтью и золотом. Теперь давайте поговорим о решении. Но сначала давайте сформулируем несколько общих идей и поместим понятие денег в некоторую перспективу:
- Деньги – это технология. Впервые они были изобретены тысячи лет назад, чтобы обойти ограничения бартера, а именно то, что экономисты называют дилеммой совпадения интересов.
- Как любая технология, деньги всегда могут быть улучшены и воспроизведены. Люди развивали деньги с самого момента их создания, и криптовалюты – это лишь еще одна их итерация.
- В качестве денег на протяжении многих лет использовались самые разные объекты, включая раковины, бусины, полоски ткани, металлы, обеспеченные металлами бумаги и многое другое. В конечном счете деньги – это то, что мы все соглашаемся считать деньгами.
- Биткойн – это первые в мире нативные интернет-деньги, то есть деньги, специально созданные для интернета. Он работает так же, как и ваша электронная почта, что не относится ко всем остальным формам денег.
- Криптовалюты, такие как Биткойн, представляют собой сети (а не компании) и должны оцениваться с применением закона Меткалфа. Методы, используемые для оценки компаний, такие как модели дисконтированного денежного потока, здесь просто не работают. Даже проводить аналогии с пузырями на фондовом рынке – это как сравнивать яблоки с апельсинами.
Теперь вернемся к решению. Хотя золото – это классический хедж против инфляции, есть веские причины, по которым биткойн готов принять у него эти полномочия. Предложение. Биткойн – не просто дефицитный товар, это единственный известный товарный актив во вселенной, имеющий ясно определенный и фиксированный объем предложения. Как результат, биткойн не подвержен ни одному из потенциальных шоков избытка предложения, с которыми золото (или любой другой товар) может столкнуться в будущем.
Помимо преимущества в отношении ограниченности предложения, биткойн обладает всеми остальными характеристиками, которые делают золото ценным, и фактически превосходит золото при параллельном сравнении.
Как оказалось, биткойн лучше приспособлен к роли золота, чем само золото, причем на порядок (или в 10 раз). В технологических кругах широко распространено мнение, что, если продукт в 10 раз лучше своего ближайшего аналога, то он избежит конкуренции. Мы считаем, что Биткойн обладает таким преимуществом. Портативность. Для примера, Биткойн работает подобно вашей электронной почте, а значит, он не знает границ и не имеет перерывов в работе – посредством его сети любую сумму денег можно отправить через интернет в любую точку мира в режиме 24/7/365. Это делает его не только чрезвычайно портативным, но и устойчивым к цензуре (например, к блокировкам, изъятиям и т. д.). Биткойн нетрудно перемещать даже в самый разгар пандемии, войны или в период смены правительства. Перемещать биткойны легко. Вопрос закрыт.
Прорыв. Как все это стало возможным? До изобретения Биткойна идея децентрализованной денежной сети, в которой несвязанные компьютеры по всему миру могли бы надежно достигать согласия друг с другом, считалась чисто теоретической. Как незнакомцы могут договориться о том, кому что принадлежит, и гарантировать, что люди не будут тратить больше, чем у них есть, имея явный стимул попытаться обмануть систему?
В информатике эта проблема достижения согласия известна как задача византийских генералов. В контексте денег это называется проблемой двойной траты. Когда в 2009 году Сатоши Накамото (псевдоним создателя Биткойна) опубликовал уайтпейпер Биткойна, то он, она или они представили первое в мире решение этой проблемы соглашения – алгоритм майнинга Биткойна. Как я уже сказал, этот алгоритм гарантирует, что распределенная сеть независимых компьютеров будет надежно достигать согласия относительно состояния сети. А также то, что это консенсусное состояние того, что мы сегодня называем блокчейном, будет оставаться неизменным и проверяемым.
Исторически такое соглашение должно было проверяться централизованной доверенной стороной или в конечном счете концентрироваться на ней. Впервые в мировой истории это больше не так. Масштаб этого прорыва трудно переоценить. Это так же важно, как и изобретение самого интернета.
Сетевые эффекты. Биткойн имеет значительное преимущество первопроходца по отношению к другим криптоактивам. И не только потому, что это первая криптовалюта в том виде, как мы их знаем, но и потому, что это была первая альтернативная система со свойствами средства сохранения стоимости, подобными тем, которыми обладает золото. И в этом качестве она обладает сильнейшими сетевыми эффектами (аналогичными эффектам социальных сетей, таких как Twitter или Facebook) благодаря своему динамичному сообществу пользователей, разработчиков, майнеров, бирж, кастодианов и т. д. Ничто не демонстрирует это лучше, чем тот факт, что биткойн является проектом с открытым исходным кодом, который кто угодно может в любой момент скопировать или образовать от него форк и внести в свою версию кода любые изменения по своему усмотрению. И все же, даже будучи многократно скопированным, он так или иначе остается доминирующим криптоактивом как с точки зрения рыночной капитализации, так и с точки зрения ликвидности.
На луну
Грядет инфляция. Деньги в банках будут обесцениваться. Деньги, инвестированные в недвижимость или на фондовом рынке – тоже. Деньги, хранимые в золоте или в биткойнах, опередят рынок. А биткойн будет расти быстрее всего, обгоняя золото.
Это правда, что золото имеет многотысячелетнюю фору и прочную основу доверия. Как результат, оно может быть правильным краткосрочным и среднесрочным выбором для инвесторов с низкой терпимостью к риску. В конце концов, Биткойн еще очень молод, и потому связан со значительными как технологическими, так и политическими рисками в определенных юрисдикциях.
Тем не менее мы считаем, что биткойн составит жесткую конкуренцию золоту и что эта история будет драматически разыгрываться в следующее десятилетие. Темпы внедрения технологий растут в геометрической прогрессии. Программное обеспечение пожирает мир, и золото тоже в этом меню.
Биткойн уже значительно приблизился к золоту, за десять лет пройдя путь от уайтпейпер до капитализации в 200 миллиардов долларов. Сегодня совокупная капитализация добытого золота составляет по консервативным оценкам около 9 триллионов долларов. Если мы правы, применяя к биткойну тот же подход, что и к оценке золота, и биткойн продолжит уверенный рост, то бычий сценарий для биткойна заключается в том, что он недооценен где-то в 45 раз. Иными словами, цена биткойна может вырасти в 45 раз от текущих значений, а это значит, что мы вполне можем увидеть цену в 500 000 долларов за биткойн.
Это без учета возможности того, что биткойн вытеснит и заменит собой какую-то часть из 11,7 триллиона долларов валютных резервов, находящихся в распоряжении правительств мира. Предвосхищая это, по меньшей мере одна крупная публичная компания уже сделала биткойн своим основным резервным активом. Если центральные банки станут диверсифицировать свои валютные резервы в биткойн – даже частично, скажем, на 10%, – то прогноз 45-кратного роста следует пересмотреть в сторону повышения до 55-кратного, то есть до 600 000 долларов за биткойн, и так далее.
Надеемся, что этот пост был для вас полезен и информативен. По крайней мере, нам определенно нравится размышлять об этом и мы рады поделиться с вами своими мыслями.
Ваши Кэмерон и Тайлер.
Подписывайтесь на BitNovosti в Telegram!
Делитесь вашим мнением об этой статье в комментариях ниже.
