Председатель совета управляющих Федеральной резервной системы США Бен Бернанке объявил, что ФРС сохранит процентную ставку близкой к нулю, до тех пор пока уровень безработицы не снизится до 6,5%, обеспечивая при этом низкую инфляцию. И хотя устав ФРС, в отличие от ЕЦБ, разрешает поддерживать трудовой рынок, заявление Бернанке стало первой подобной увязкой ставки с конкретной цифрой безработицы, пишет в Project Syndicated бывший вице-президент Всемирного банка Кемаль Дервис.
Это положительный прорыв, который должен стать образцом для подражания – и не только для ЕЦБ.
Уставы центробанков отличаются в разделе "основные задачи кредитно-денежной политики", хотя во всех документах подчеркивается важность сохранения стабильных цен. Во многих уставах говорится об общей экономической ситуации, которая включает в себя рост и трудовую занятость или финансовую стабильность. В некоторых странах центробанкам дается право устанавливать максимальный уровень инфляции, другие ЦБ координируют свои задачи с правительством.
В то же время трудно вспомнить пример, когда крупный центробанк устанавливал конкретную цифру безработицы, которую следует достичь. Но подобная политика должна быть привычной, так как безработица для развитых экономик становится очень острой проблемой. Слабый трудовой рынок, низкая инфляция и сверхнормативная задолженность - вот порядок сегодняшних приоритетов. В Японии будущий премьер-министр Синдзо Абе уже дал понять, что его кабинет будет поддерживать приоритеты именно в этом порядке.
Распространение глобальной цепочки добавленной стоимости, которая интегрирует сотни миллионов рабочих в развивающихся странах в глобальную экономику, а также новые трудосберегающие технологии, подразумевает не очень сильное давление на инфляцию, вызванную ростом заработной платы. Рынок долгосрочных облигаций также демонстрирует низкие инфляционные ожидания (конечно, процентные ставки выше в случае наличия угрозы суверенного дефолта или риска деноминации, как, например, в Южной Европе, но это не имеет никакого отношения к инфляции). Однако делевередж (или снижение долга путем быстрой продажи активов), который наблюдается с 2008 г., мог бы проходить легче, если бы инфляция была относительно выше в течение нескольких лет, утверждал МВФ год назад.
Вместе с тем политики должны помнить о чрезвычайно высокой человеческой и экономической цене массовой безработицы, в результате которой рушатся миллионы судеб, снижается общий профессиональный уровень и исчезает возможность реализовать себя для целого поколения. Возникает резонный вопрос: не является отсутствие возможности для миллионов молодых людей получить соответствующие профессиональные навыки для полноценного участия в экономике такой же огромной проблемой для общества, как большой государственный долг?
Нигде так необходима смена приоритетов, как в еврозоне. Однако ФРС, а не ЕЦБ, установила для себя снижение безработицы в качестве основной цели. Уровень безработицы в США упал до 7,7%, а отрицательное сальдо по текущему счету близко к $500 млрд, в то время как в еврозоне безработица достигла рекордных 12%, а по текущему счету имеется излишек в $100 млрд.
Если бы у ЕЦБ была инфляционная планка на уровне 3%, а не 2%, а Германии (с ее самым большим в мире положительным сальдо по текущему счету) рекомендовали повысить зарплаты на 6% и смириться с инфляцией в 4%, процесс выхода из кризиса у еврозоны был бы менее политизированным и экономически дорогим. К сожалению, политики в Северной Европе очень сильно недооценивают экономические потери в связи с возможными волнениями в Южной Европе, вызванными слишком жесткой политикой экономии и дефляцией зарплат. Высокая безработица среди молодежи, проблемы в здравоохранении и остановленное производство имеют также отрицательный эффект на импорт с Севера.
Между тем, в отличие от общепринятого мнения, ЕЦБ имеет право менять приоритеты, о чем четко указано в документе, регулирующим его работу. Кроме того, ЕЦБ может установить для всей еврозоны инфляционные ориентиры, которые могут быть повышены на два или три года, не нарушая при этом какие-либо соглашения ЕС. Однако проблема в нынешнем политическом отношении в Германии. В этой стране до сих пор сильна память о гиперинфляции 1920-х гг. и массовой безработице начала 1930-х гг. Возможно, предстоящие выборы в Германии помогут прогрессивным силам разъяснить немецкому обществу, что может потерять ФРГ, вся Европа, да и весь мир.
