Сегодня три европейских государства входят в число семи крупнейших экономик мира. Через десять лет в этом списке останутся два представителя Старого Света, а к 2030 г. - лишь одна Германия. Ни одну европейскую страну вы не найдете в “Большой семерке” уже к 2050 г. Более того, через 40 лет среди крупнейших экономик планеты лишь США будут представлять Запад, отмечает в Project Syndicate бывший министр иностранных дел Испании Хавьер Солана.
Это означает, что страны Европы отдельно слишком малы для конкуренции в мире XXI века. К 2030 г., согласно данным Всемирного банка, средний класс планеты увеличится на 2 млрд человек (в основном в Азии). В связи с этим значительно увеличится нагрузка на мировые ресурсы, сырье, воду, продукты питания, что неминуемо приведет к глобальному изменению баланса. Европа понимает, что в современном мире, который характеризуется углубляющейся взаимозависимостью и постоянными переменами, единство - это сила. Действительно, если европейцы не продолжат двигаться по дороге интеграции, их с легкостью обойдут развивающиеся страны в сфере технологического развития, создании рабочих мест, затрат на производство, талантов и творческого потенциала.
Европейский союз все еще остается местом, где экономические и социальные институты обеспечивают один из самых высоких уровней жизни. В этом смысле спрос на европейский голос в мире остается высоким. Недавно бывший президент Бразилии Луис да Силва охарактеризовал ЕС как “единственное международное наследие”, так как он сохраняет ценности человечества.
Эти ценности отчасти сохраняются благодаря высокому уровню развития, который является важным элементом идентичности европейцев и источником их гордости. И хотя если сравнивать экономическое равенство (соотношение ВВП на душу населения между самым богатым и самым бедным штатом), то в США он составляет 2 к 1, а в ЕС 6,5 к 1. Тем не менее, если сравнивать условия жизни внутри американских штатов и в странах ЕС, то ситуация прямо противоположная.
Средний коэффициент Джини (где 0 - абсолютное равенство, а 1 – абсолютное неравенство) в Европе 0,30, а в США - 0,45. В Китае коэффициент равен 0,47. В американском обществе (как и в Китае) довольно высокий уровень неравенства. Европейские страны более эгалитарные, хотя и им предстоит много сделать для уменьшения неравенства между членами ЕС.
Однако, если Европа хочет сохранить высокий уровень жизни, она должна активнее стимулировать экономический рост, повышать производительность труда и свою конкурентоспособность.
Новым поводом для европейского оптимизма стало Трансатлантическое соглашение о свободной торговле (Transatlantic Trade). Еще совсем недавно, в 1980-х гг., Европа считалась (особенно среди консервативных американцев) чем-то малозначительным. В тот период Старый Свет переживал экономическую стагнацию: рекордная безработица, налогово-бюджетный паралич и замороженные переговоры с Испанией и Португалией. В то же самое время США и Япония сделали мощный экономический рывок.
Тогда общий рынок Европы еще не был единым рынком. Но затем произошла историческая конвергенция национальных интересов и идеологических позиций (от социалиста Франсуа Миттерана до консерватора Маргарет Тэтчер и до христианского демократа Хельмута Коля). Имея великое видение, европейские лидеры осознали, что отсутствие экономической интеграции мешает Европе расти так же быстро, как США и Японии. Итогом стало образование увеличенного по размеру рынка: единого рынка.
Трансатлантическое соглашение о свободной торговле и Инвестиционное товарищество (Investment Partnership, TTIP) должны стимулировать рост в ЕС и США. В 2012 г. американский экспорт в Евросоюз приблизился к 206 млрд евро, в то время как экспорт ЕС в США достиг почти 300 млрд евро. 30 млн рабочих мест в Европе (примерно 10% от всей рабочей силы) зависят от иностранной торговли. Однако для достижения положительного эффекта от TTIP должна быть завершена европейская интеграция. Этот процесс пока двигается слишком долго и медленно, но это единственный способ сохранить значимость Европы как одного из основных игроков в мире.
