Владимир Путин доволен работой предприятий ВПК. Президент отметил, что за последние годы государство существенно расширило рынок сбыта вооружений. На заседании Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества президент отметил, что за последние годы государство существенно расширило рынок сбыта вооружений. "Внешние связи России по линии ВТС продолжают укрепляться, - сказал Путин, - объем экспортных поставок вырос почти на 15%." Наилучшие показатели демонстрирует военная авиация: девять тысяч российских крылатых машин используется более чем в ста странах мира. Что необходимо для сохранения и закрепления лидирующих позиций на рынке военной техники? Об этом в интервью программе "Мнение" рассказал глава корпорации "Ростехнологии" Сергей Чемезов.
Сергей Викторович, здравствуйте.
Добрый день.
Спасибо, что нашли для нас время. Сергей Викторович, на днях завершилась работа комиссии по военно-техническому сотрудничеству? и прошла она удачно, поскольку президент дал высокие оценки темпам развития отрасли. Каков вклад корпорации «Ростех» в этот успех?
Наверное, начнем наш разговор о «Рособоронэкспорте», потому что это основной экспортер вооружения, создан был в 2000 году. И вот с этого момента началась, так сказать, новая эра военно-технического сотрудничества России с иностранными государствами. Была создана новая вертикаль управления, президентская вертикаль управления, единственный государственный экспортер, служба по военно-техническому сотрудничеству, которая руководит всеми участниками ВТС, потому что кроме «Рособоронэкспорта», есть еще ряд предприятий, которые имеют лицензию на ремонт и поставку запасных частей; и результаты за 13 лет существования «Рособоронэкспорта» говорят сами за себя. В 2000 году, когда все начиналось, объем поставок был в районе 2,5-3 миллиардов долларов. Прошлый год «Рособоронэкспорт» закончил с показателем 12,9 миллиарда долларов. Это достаточно высокая цифра. И мы уверенно держим второе место в мире по поставкам оружия на экспорт.
Мы знаем, какая активная борьба развивается на мировом рынке вооружения. Китай занял уже четвертое место, вошел в пятерку ведущих поставщиков, и это тревожный сигнал не только для нас, но и для американцев. Какие конкурентные преимущества Вы можете назвать для российских производителей?
Если раньше основным конкурентным преимуществом у нас была цена, то сегодня цена близка к европейским и американским ценам, и теперь мы уделяем больше внимания качеству и конкретным характеристикам того вооружения, которое продаем. Раз его у нас покупают, значит, оно конкурентоспособно.
С особым удовлетворением президент говорил о работе холдинга «Вертолеты России», который по объемам продаж занимает первое место в мире. Это, наверное, действительно можно охарактеризовать как успех. Как это отражается на финансовом положении компании?
Вы знаете, что касается «Вертолетов России», то первое место только по боевым вертолетам. А вот по всем остальным в целом - и гражданским, и боевым вертолетам - наш холдинг занимается третье место.
Кто же нас опережает?
Есть вертолет Сикорского, есть Eurocopter.
Вы с ними уже конкурируете?
Да. Мы создаем совместные предприятия. Например, совместно с AgustaWestland первые машины уже собраны, сейчас проводятся испытания. В конце года начнется серийное производство. От этого сотрудничества мы получаем новые современные технологии. Организация работы совершенно другая, все-таки Европа немного идет впереди, но что касается характеристик наших вертолетов, то они более надежны, менее прихотливы и легче поддаются ремонту. Поэтому их и покупают. Совсем недавно мы выпускали максимум 2-3 десятка вертолетов в год. Результат 2012-го года: 290 вертолетов. А на сегодняшний день у нас более 800 заказов. Чистая прибыль за прошлый год составила девять миллиардов. Поэтому в прошлом году мы планировали выйти на IPO, но, к сожалению, рынок не позволил. Однако мы более трех лет ведем финансовую отчетность по международным стандартам и готовы в любой момент выйти на IPO.
По объемам рынка какую долю сегодня занимает компания «Вертолеты России», и какие задачи перед ней стоят?
На мировом рынке у компании свыше 14%. К 2015-ому году планируем занять около 16%.
Цели и задачи IPO на современном этапе развития? Несколько лет назад, когда «Ростех» проводила различные IPO, это, как правило, делалось с целью, я так понимаю, финансирования долгов. А на сегодняшний день какие задачи?
Здесь решаются две проблемы. Это привлечение стратегического инвестора и привлечение финансов. Сейчас мы выбираем вектор движения. Стратегического инвестора мы видим в лице AgustaWestland, с которым уже создали совместное предприятие по вертолетам. Что касается финансов, то если мы не примем решение о привлечении AgustaWestland в качестве нашего стратегического партнера, то тогда продадим какой-то пакет акций с тем, чтобы получить дополнительные средства на дальнейшее развитие, создание новых современных моделей. У нас, кстати, появилось две новые модели: одна из них КА-62. Надеюсь, на салоне "МАКС" представим ее не в качестве макета.
И на «Ле Бурже» были несколько примеров, в том числе и вертолетов?
Да, КА-52 мы впервые, кстати, показали за рубежом. На российском салоне "МАКС" мы его уже показывали, а вот за рубежом впервые.
Какая реакция?
Интерес большой.
С размером пакета, который будет выставляться на IPO, пока не определились?
Пока нет.
В какие сроки планируете это сделать? И вообще как оцениваете конъюнктуру рынка? Если год назад она была неподходящей, то сегодня...
Пока не очень удовлетворяет.
А что касается планов по IPO других активов?
У нас практически готов к выходу оптический холдинг. Осталось провести отчетность по международным стандартам - нужно не менее трех лет, а у нас уже больше года прошло. Следующим будет холдинг «Швабе», который мы выведем на IPO. Также готовим концерн радиоэлектронных технологий, «Биотехпром» и в перспективе ряд других предприятий. Что касается «АвтоВАЗА», «КАМАЗА», то здесь, вы знаете, уже есть партнеры. На «АвтоВАЗе» в конце года подписан контракт. Недавно прошло собрание акционеров, где Renault Nissan стал основным акционером.
А председатель совета директоров?
Поменялся и председатель совета директоров. Теперь его возглавляет Карлос Гон, а я его заместитель. Мы договорились меняться должностями каждый год.
Как вы оцениваете этот опыт, Сергей Викторович, иностранный менеджмент активно присутствует в российском предприятии? С одной стороны, он должен был лицом к лицу столкнуться с жесткой российской реальностью в виде взаимодействий с ведомствами и государственными структурами: санэпидемстанция, пожнадзор и так далее. С другой стороны, должен был привнести некие новые технологии, и в том числе управленческие технологии.
Наш опыт сотрудничества с Renault весьма позитивен. В нем как раз сочетаются менеджеры российские и иностранные. Французские и японские, кстати, там тоже работают от Nissan. Все проблемные вопросы, связанные с пожарными, санэпидемстанцией, Ростехнадзором и так далее, это все лежит на плечах наших российских менеджеров. А чисто управленческие функции, я имею в виду производственные функции - дизайн, конструкторское бюро, производство - это уже французы. И благодаря им удалось создать самое современное автомобильное производство. Если не были, приглашаю - посмотрите: это впечатляет.
А вас не смущает, что Renault, активно присутствуя в капитале и управлении «АвтоВАЗОМ», по сути является прямым конкурентом? Ведь Renault Logan, Renault Megane работают в одном сегменте с нашими «Ладами».
Нет, совершенно не смущает, и их тоже нет. У нас сразу была договоренность, что мы сохраняем бренд «Лада». И Карлос Гон всегда об этом повторяет. Бренд имеет свою достаточно большую нишу в России, и потому под этим брендом будет продолжать выпускаться немало современных автомобилей. Вот смотрите: мы в прошлом году выпустили три модели, в этом году планируем четыре новых модели, а в советские времена новая модель выходила раз в пятилетку. Это французы привезли такую технологию, которая позволяет очень быстро перенастраивать конвейер и выпускать на нем сразу несколько моделей. Наше предприятие стало мультибрендовым. Выпускает также и Nissan Almera - кстати, очень хорошая машина и не так дорогая, около 12 тысяч долларов. Мы ее уже продаем.
А на экономическом положении компании как это сказалось, ведь, насколько я знаю, «АвтоВАЗ» возвращается к необходимости воспользоваться той или иной схемой господдержки?
Господдержка была только в период кризиса. Но в тот период не только Россия помогала своим предприятиям. И американцы помогали, и европейцы. Это всемирная практика. Сегодня компании «АвтоВАЗ» совершенно не требуется поддержка со стороны бюджета, со стороны государства, но финансовая поддержка - конечно. Это вполне рентабельное предприятие: дает прибыль и акции в последнее время растут.
Еще один актив, который нашел стратегического инвестора, это «КАМАЗ», который взаимодействует с Daimler. Как вы оцениваете этот опыт, и каковы перспективы этого бренда?
Планируем до конца года завершить переговоры с немцами об увеличении их доли. Они хотели бы даже контрольный пакет получить, но мы не стремимся продавать свою долю, а у нас 49,9%. Думаю, они получат порядка 42-45%. С их помощью мы уже создали новую кабину, хотя кроме Daimler, у нас там есть и другие партнеры. Например, американская компания Cummins Inc, с которой мы сделали совместное предприятие по выпуску двигателей. У нас самые современные двигатели третьего, четвертого и пятого поколений. Сейчас уже и Евро-6 практически готовы, но пока необходимости нет. С немцами у нас созданы коробка передач и тормозная система. То есть сегодня «КАМАЗ» - это мультибрендовый автомобиль, созданный с участием различных компаний, в том числе и иностранных.
Сергей Викторович, опыт «АвтоВАЗа» и «КАМАЗА» можно ли транслировать как стратегию развития, подходящую для большинства активов в «Ротехнологии»? Вы сказали об IPO и про поиск стратегического инвестора - это значит, что мы нуждаемся в иностранных технологиях, в иностранном управленческом опыте и непосредственно технологическом. Вот расскажите об этих перспективах?
"ВСМПО-АВИСМА": вот пример еще один. Мы очень успешно сотрудничаем с Boeing и с Airbus.
Потому что им всем нужен титан, который производит компания.
Да, потому что это самый крупный производитель титановых изделий. У нас 40% от всех потребляемых титановых изделий покупает Boeing, Airbus 50%, а Embraer все 100%. Я уже не говорю о двигательных предприятиях и так далее: такие изделия они тоже много у нас приобретают. Но с Boeing мы продвинулись гораздо дальше: создали совместные предприятия по переработке и теперь отправляем практически готовые изделия. Ранее это были наковки, слябы, штамповки. А для того, чтобы создать готовое изделие, нужно его механически обработать, и около 50% от всего металла идет в отходы. Этот лишний вес они туда-сюда катали, а потом где-то все это нужно было обработать, и в итоге эту стружку опять вывозили к нам на переплавку. А ведь это дополнительные расходы, что Boeing прекрасно понимает. Вот в связи с этим и было создано совместное предприятие, которые успешно работает. Уже есть договоренность - я встречался с президентом Boeing на «Ле Бурже» - о создании второго предприятия, но уже в Титановой долине, создаваемой сейчас экономической зоне. В Embraer более осторожны, пока наблюдают за развитием наших отношений с Boeing. А во время встречи с президентом Airbus мы договорились, что и с этой компанией тоже создадим совместное предприятие, но по обработке и производству готовых изделий.
Как в целом относятся иностранные инвесторы к перспективам приватизации активов «Ростеха», ведь это такая трудная дискуссия по поводу участия государства в экономике: с одной стороны, рынок должен быть свободным, с другой стороны, очень часто государство является гарантом выполнения контрактов.
Да, Вы совершенно правы. Вот пример, кстати, «АвтоВАЗ». Когда продавали пакеты акций Renault Nissan, Карлос Гон попросил: только ради Бога, не уходите совсем, 25% оставьте за собой!
Не оставляйте нас наедине с пожарными, да?
То же говорят и Daimler, и Boeing: только не уходите, государственный пакет должен остаться! Они, конечно, видят в корпорации гаранта своей стабильности.
О чем это говорит? Что у нас государство такое сильное или о том, что экономика и рынок недостаточно здоровы? Вам бы хотелось уйти?
Как государственная компания, естественно, мне не хотелось бы уходить, все-таки хотел бы продолжать работать. Но в перспективе, наверное, когда-то все равно государство должно уйти и продать все в частные руки. Но касается это не всех, ведь есть компании и предприятия, которые производят вооружение. Стратегические предприятия, которые, естественно, государство должно контролировать. Либо контрольный пакет, либо блокирующий пакет, но тут принимать решение должно государство, в каких предприятиях какой пакет оставить. И корпорация нужна только для того, чтобы управлять этими пакетами, оставшимися у государства.
Сергей Викторович, «Ростехнологии» получили 600 активов, получили прямо перед кризисом. Тяжелое положение в отрасли тогда отмечали многие. Навскидку, Вы готовы были назвать 3 более-менее здоровых предприятия, а большая часть оказалась либо в предбанкротном состоянии, либо полностью отсутствовало. Сейчас можно подвести какой-то итог? Удалось ли вам провести санацию?
Конечно, я просто назову несколько цифр. В декабре мы отметили 5-летие существования корпорации, и за это время провели огромную работу. Во-первых, акционировали большинство предприятий: у нас из 186 ФГУП осталось менее 20 предприятий, которые по разным причинам еще не акционированы - есть там спорные ситуации, есть судебные проблемы и так далее, то есть это уже не столько от нас зависит, сколько от чисто технических разрешений. А основная же масса этих предприятий акционирована. Оформлены все необходимые документы, потому что изначально в большинстве ФГУП просто не были оформлены ни право собственности на землю, ни право собственности на здание и так далее. Директорам это было неважно: они же не собирались продавать ни землю, ни здание, а жили, в основном, за счет сдачи в аренду, то есть сами по себе предприятия практически уже не существовали.
Много предприятий пришлось ликвидировать?
На сегодняшний день порядка 20 предприятий мы закрыли. Это не так много.
Из 600?
Да, но я думаю, что часть еще предстоит закрыть. А сейчас пока пытаемся оптимизировать: передали все наши предприятия по холдингам, где с каждым отдельно разбираются. Конечно, уже сейчас директора холдингов понимают, что им такое количество предприятий нет необходимости содержать. Это же дополнительные траты: налоги на здание, сооружение, землю и так далее, что влияет на себестоимость. Чтобы сократить издержки, нужно, конечно, максимально избавиться от лишнего груза: так и происходит, когда он становится ясен. Всегда проще производить продукцию, которая будет рентабельна и будет покупаться. А деньги, которые они получат от продажи тех или иных свободных активов, вкладываются. У нас они, кстати, распределяются в два фонда: Фонд финансового оздоровления и Фонд модернизации и инвестиций.
С точки зрения экономики все правильно, но здесь же и другая проблема встает ребром - это социальная составляющая: куда девать людей? Ведь часто это моногорода...
Есть проблема. Вот посмотрите: на «АвтоВАЗе» сократили со 115-ти тысяч до 70-ти тысяч человек. Свыше 40 тысяч для 700-тысячного города Тольятти - это много. Тем не менее, нам удалось избежать социального взрыва. Почему? Часть сотрудников перевели на «КАМАЗ», Sollers: на этих рядом находящихся автомобильных предприятиях как раз требовалась рабочая сила. Для остальных создали специальное учебное заведение, где людям давали новые профессии и возможность трудоустроиться где-то в других компаниях. Многие стали, возможно, строителями.
То есть все решаемо, если есть необходимость.
Да, конечно. Только нужно подумать. Конечно, не без помощи государства.
О помощи государства. Сейчас как раз активно разрабатывается бюджет будущего года, и мы видим, с какими трудностями он сталкивается: где-то приходится экономить, где-то и секвестрировать. Объемы поддержки и бюджетного финансирования «Ростеха» на сегодняшний день увеличивается или сокращается?
Пока существенных урезаний на себе не почувствовали. В прошлые годы мы получили около 30-ти миллиардов рублей на строительство 12-ти медицинских высокотехнологичных центров. И мы их построили за три года. Плюс 75 миллиардов рублей получили на поддержку «АвтоВАЗа» во время кризиса. Но эти деньги не ушли, их никто никому не подарил. Часть средств мы получили в виде активов, которые не нужны на сегодняшний день «АвтоВАЗу», но необходимы нашим предприятиям, и они перешли сейчас в другие холдинги. Часть средств была отдана в виде долгосрочного займа до 2032-ого года.
Чисто теоретически: если корпорация начинает чувствовать себя лучше, то и объемы господдержки должны сокращаться?
В общем, да. Федерально-целевые программы есть различного направления, но мы пользуемся, в основном, программой, которая направлена на модернизацию оборонной отрасли. Это приобретение новых современных станков, и здесь пока ситуация далека от идеала. Станки нам необходимы, ведь 60% станков вообще нужно будет уничтожить.
А задачи стоят по полному обновлению армии.
Хотелось бы, да. Я понимаю, что такого количества, может быть, заводов нам уже не нужно. Мы их сократим. Вспомним: когда мы только получили все эти активы в 2009-ом году, выручка составила около 300 миллиардов рублей, а закончили мы 2009 год с убытком минус 60 миллиардов. 2012 год мы закончили с 40%-ной прибылью, выручка около триллиона рублей.
А вот интересно, Сергей Викторович, я помню, как в кризисные годы очень многие просто просились под Ваше управление, к Вам и предприниматели большие приходили с просьбами о помощи в управлении. И до сих пор просят?
До сих пор.
Госкорпорации очень много критикуют. Очень много критикуют саму форму взаимоотношений государства, бизнеса и предприятий. Сейчас, когда мы наблюдаем несколько удручающее положение в космической отрасли, например, идут разговоры об объединении всех этих активов. Мне просто интересно ваше экспертное мнение: можно этот опыт транслировать, допустим, на космическую отрасль? И оправдана ли сегодня форма госкорпораций в современной российской экономике со всеми ее "за" и "против"?
Форма госкорпораций - это наше изобретение, в мире-то нигде такого нет. Подобная форма - это публично-правовая компания, но, к сожалению, в нашем законодательстве такой формы не существует. И мы выходили с просьбой, с предложением ее ввести. Когда можно будет госкорпорацию просто переименовать в публично-правовую компанию, тогда мы впишемся в мировой рынок: всем будет понятно, кто мы. А сегодня нужно объяснять, что такое госкорпорация. Первоначально многие представляют себе, что в госкорпорации в чистом виде управляет государство. Мы говорим: да, корпорация принадлежит государству, но это все-таки коммерческого направления компания.
«Аэрофлот» сейчас заявляет о грядущем размещении квази-казначейского пакета акций на Лондонской бирже. Каково здесь участие «Ростеха», и как вы относитесь к этой идее, инициативе?
Мы предложили государству продать в том числе и наш пакет, но попросили, чтобы нам отдали управление. Потому что сейчас обсуждается вопрос: может быть, 25 плюс 1 акция будет все-таки не продана, а оставлена у государства. И вот мы хотим, чтобы этот пакет отдали нам в управление. А все оставшееся - это сегодня 52%, по-моему - у государства. И плюс наши около 4%. Вот можно было, условно, свыше 30% продать. Плюс казначейский - там, по-моему, около 6%.
Еще о трендах глобальной экономики и российской экономики, которая в этих условиях существует. Где сегодня компании «Ростеха» берут деньги на развитие?
Часть средств мы получаем по федерально-целевым программам. Часть средств от продажи непрофильных активов. Я уже говорил, что у нас создано два фонда, один их них как раз и направлен на модернизацию, на инвестиции, на инвестиционные проекты. Пока, конечно, средств этих недостаточно.
Большинство ваших компаний - это экспортеры. Они, наверно, были бы заинтересованы в смягчении монетарной политики, и в снижении курса рубля?
Сейчас идет вроде такое смягчение.
И вам стало легче дышать.
И нам стало полегче, да.
Сергей Викторович, всего полтора месяца осталось до открытия салона «МАКС». Чем будете удивлять, и как к нему готовитесь сегодня?
«МАКС» себя заявил достаточно серьезно. Его уже расценивают как третий салон в мире, хотя их гораздо больше, но мы, я думаю, по негласному такому неофициальному рейтингу занимаем третье место после французского «Ле Бурже» и английского «Фарнборо». А показательные программы у нас, наверно, даже более интересны. Вот в этом году планируем привлечь и русских «Витязей», и «Соколов России», и «Беркутов». Будет порядка четырех, по-моему, пилотажных групп, которые примут участие. Плюс мы пригласили иностранные пилотажные группы. В этом году ожидается и рекордное участие различных компаний в «МАКСе». На сегодня уже 772 компании, по-моему, зарегистрированы в качестве участников. И регистрация еще продолжается. Показать планируем более 100 экспонатов. Увеличены и экспозиционные площади. Поэтому я всех приглашаю. И телезрителей в том числе. Открытие будет 27 августа. 1 сентября закрытие. Как всегда, в пятницу, субботу и воскресенье для всех желающих посетить «МАКС» двери будут открыты.
Большого авиационного праздника! Я благодарю Вас за этот разговор и желаю Вам успехов.
Спасибо.
Спасибо.
Беседу провела ведущая программы "Мнение" Эвелина Закамская
