Всего несколько месяцев назад лидеры еврозоны считали, что тяжелые времена позади. Все выглядело так, будто на континент, вдохновленный историческим заявлением президента ЕЦБ Марио Драги “сделать все необходимое” для поддержки единой валюты, вернулись оптимизм и уверенность. Рост, хотя не очень динамичный, начал восстанавливаться.
Периферийные страны стали восстанавливаться после пакетов помощи, болезненного сокращения бюджетного дефицита и повышения конкурентоспособности. Безработица, особенно среди молодежи, была еще высокой, но по крайней мере в большинстве стран она начала снижаться.
Однако это была иллюзия. В последние несколько недель страны еврозоны начали вновь испытывать шок. Общий рост ВВП во II квартале замер: Италия вернулась в рецессию, французский ВВП на нулевом уровне, и даже могущественная Германия зафиксировала неожиданно большое падение производства.
Между тем, III квартал также выглядит не очень радужно, частично из-за введенных западных санкций против России. Инфляция находится на опасно низкой черте в 0,4%, что усиливает опасность скатывания еврозоны в дефляцию. Доходность германских облигаций остается ниже 1%. Это другое подтверждение падающих цен, указывает британский журнал The Economist.
Начавшись четыре года назад как банковский кризис государственного долга перерос в кризис роста трех крупнейших экономик еврозоны. Германия балансирует на краю рецессии. Франция завязла в стагнации. ВВП Италии едва выше уровня, который она имела 15 лет назад, или когда вводилась единая европейская валюта. В связи с тем что на эти три страны приходится две трети ВВП еврозоны, рост в таких странах, как Испания и Голландия, никак не влияет на общую мрачную картину.
Фундаментальные причины новых “болезней” Европы хорошо известны и взаимосвязаны друг с другом. Во-первых, имеется недостаток политических лидеров, которые готовы проводить структурные реформы для повышения конкурентоспособности и стимулирования роста: большие страны потеряли два года, подаренные обещанием Драги “сделать все необходимое”.
Во-вторых, общественное мнение не уверено в срочной необходимости глубоких и радикальных изменений. И в-третьих, несмотря на усилия Драги, монетарная и фискальная политика остается жесткой, что замедляет рост и усложняет проведение структурных реформ.
Различное выражение этих проблем можно встретить по всей еврозоне. Но Франция стала воплощением всех трех “болезней”. В конце августа президент Франсуа Олланд провел изменения в своем правительстве после резкой критики экономического курса страны со стороны министра экономики Арно Монтебура. Олланда, который пришел во власть в 2012 г. благодаря обещаниям безболезненного будущего, трудно назвать реформатором уровня Маргарит Тэтчер. Но с тех пор как он в марте назначил Мануэля Вальса премьер-министром, он по крайней мере признал необходимость сокращения государственных расходов, снижение налогов и проведение структурных реформ.
Теоретически новое правительство может провести реформы, но французское общество пока не готово к ним. Непопулярный президент Олланд все еще не может убедить избирателей в необходимости изменений, включая снижение государственного присутствия в экономике. Монтебур сделал на первый взгляд разумное предложение: если еврозона отменит свои правила и позволит увеличить бюджетный дефицит и государственные расходы, то отпадет необходимость в болезненных реформах, так как экономика удивительным образом вытащит сама себя из кризиса.
Монтебур прав по поводу третьей проблемы Европы: политика жесткой экономии, адвокатом которой, как известно, является Германия. Совсем недавно даже Драги согласился с тем, что монетарная политика еврозоны излишне жесткая. Он также дал понять, что поддерживает количественное смягчение, и призвал активнее стимулировать рост, что стало явным обращением к канцлеру Германии Ангеле Меркель. Она активнее всех настаивает на соблюдении правил жесткой фискальной дисциплины, точно так же как германский Бундесбанк выступает против количественного смягчения.
Несмотря на внешнюю тупиковую ситуацию, все еще имеется пространство для маневра. Если Олланд и его итальянский коллега Маттео Ренци смогут продемонстрировать искреннюю поддержку структурным реформам, Меркель придется смириться со смягчением фискальной политики (включая увеличение государственных инвестиций в Германии) и ослаблением монетарной политики.
Таким образом, Европу ждут тяжелые времена. Если валютный союз окончательно станет синонимом стагнации, безработицы и дефляции, то люди начнут голосовать за выход своих стран из еврозоны. Благодаря обещанию Драги установить ограничение размеру государственного долга угроза финансового коллапса несколько уменьшилась. Но политический риск, когда одна или несколько стран решат покинуть единую валюту, сегодня чрезвычайно высок. Кризис еврозоны не просто не исчез, он уже на горизонте.
Источник: Вести Экономика
