Почти 90% дохода правительство Ирака получает от продаваемой за рубеж нефти.
Однако за последний год цена на “черное золото” рухнула более чем наполовину, а объем иракского экспорта снизился на одну пятую, при этом правительство начало дорогостоящую военную кампанию против террористической группировки “Исламское государство” (ИГ), которая захватила значительную часть севера и запада страны. Одним словом, фискальные проблемы переплелись с политическими.
В январе парламент Ирака одобрил бюджет в размере 119 трлн иракских динаров ($105 млрд). В документе на 16% сокращаются расходы, причем сокращение проведут все без исключения министерства. В бюджете прогнозируется рост доходов от введения налога на продажу карточек для выхода в интернет и услуг мобильной связи, авиационных билетов, автомобилей, алкоголя и сигарет. Но, несмотря на это, в бюджете закладывается дефицит в размере 25 трлн иракских динаров, или примерно 9% от ВВП.
И даже в этом случае, по мнению экспертов, документ выглядит слишком оптимистично. Бюджет составлен с учетом цены на нефть в $56 за баррель и экспорта в 3,3 млн баррелей в сутки. В январе Ирак экспортировал 2,4 млн баррелей в сутки по средней цене в $41, говорится в отчете Economist Intelligence Unit.
Для того чтобы покрыть дефицит, правительство планирует выпустить облигации, отложить некоторые выплаты и начать использовать резервы. Снизив государственный долг с 300% от ВВП в 2004 г. до 31% от ВВП сегодня, Багдад имеет возможность для маневра. Правительство рассматривает продажу облигаций на $6 млрд через Citigroup и Deutsche Bank.
К этому следует добавить, что правительство автономного курдского региона на севере страны берет кредит в Турции, а премьер-министр Ирака Хайдер Аль-Абади ведет переговоры с Египтом о конвертации долгов в нефть (хотя это дополнительно снизит экспортные доходы), отмечает британский журнал The Economist.
Кувейт, со своей стороны, согласился отложить выплату некоторой части компенсации за иракскую оккупацию в начале 1990-х гг. Западные нефтяные компании, имеющие контракты на добычу нефти в Ираке, согласились уменьшить инвестиции, часть которых, согласно контрактам, ложится на плечи иракского правительства. Лишь Shell собирается урезать $900 млн (хотя все это в итоге приведет к уменьшению объемов экспорта).
Правительство планирует воспользоваться резервами центрального банка, размер которых, по оценке Всемирного банка, превышает $78 млрд. Ирак также имеет некоторые активы за рубежом, хотя он уже истощил специальный фонд, куда переводились излишки прибыли от нефтяного экспорта в тучные годы.
Война и меры жесткой экономии уже отразились на национальной экономике: в прошлом году она уменьшилась на 2,7%, утверждает МВФ. Уровень безработицы достигает 25%; другие 40% иракцев трудоспособного возраста заняты в государственных структурах. Даже в 2013 г. (до появления ИГ) общий объем прямых иностранных инвестиций не превышал $2,9 млрд – небольшая часть от необходимой Ираку суммы для восстановления разрушенной войной инфраструктуры, а также для развития нефтяного сектора.
Нехватка денег негативно отражается и на политической жизни страны. Бюджет удалось принять только после того, как центральные власти и курдское региональное правительство договорилось делить прибыль от нефти. Согласно условиям соглашения курды должны поставлять 550 тыс. баррелей в сутки в обмен на 17% от всей нефтяной прибыли.
Однако ни одна из сторон не придерживается договора. Пока центральные власти выплатили курдам мизерные $250 млн, а те в свою очередь передали меньше, чем обещали: лишь 248 тыс. баррелей нефти в сутки в течение первых семи дней марта.
По словам курдского министра нефти Ашти Хаврами, плохая инфраструктура не позволяет им увеличить поставки. Однако министр нефти Ирака Адил Махди считает, что курды лукавят и продают недопоставленную Багдаду нефть на сторону. Подобная перебранка, безусловно, не помогает союзникам бороться с ИГ.
