Экономика Китая сейчас имеет больше дисбалансов, чем во времена "большого скачка" Мао Цзэдуна, который был объявлен более полувека назад.
В августе 1958 г. Председатель Коммунистической партии Китая Мао Цзэдун провозгласил начало политики "большого скачка".
В целом все сводилось к идее догнать и перегнать Запад по объему производства товаров и выплавки стали и чугуна. Для этого необходима была модернизация, но власти решили добиться количества в ущерб качеству.
Грубо говоря, большая часть продукции не могла быть использована, при этом использовались плановые показатели, что только усугубляло ситуацию. В конечном итоге политика "большого скачка" провалилась.
В результате, как говорят историки, "большой скачок", в сочетании с засухой, привел к сильнейшему голоду и гибели миллионов людей.
Сейчас в экономике Китая дисбалансов еще больше. Инвестиции в основные средства во второй по величине экономике мира составили в прошлом году 46% ВВП, отмечает заместитель председателя китайского отделения Goldman Sachs Ха Джиминг.
Это больше, чем в 1958 г., когда начались преобразования "большого скачка".
В то время как быстрые инвестиции превратили Китай в одну из наиболее быстрорастущих крупных экономик XXI века, это также привело к перепроизводству во многих отраслях.
Компании вынуждены были так сильно нарастить долговую нагрузку, что прибыль теперь идет на обслуживание долга.
Отношение инвестиций к ВВП превысило японский уровень 1980-х гг. как раз перед тем, как лопнул пузырь на рынке недвижимости, что более двух десятилетий сдерживало экономический рост Японии.
Политики в Китае, которые увеличили инвестиции, чтобы оградить экономику от мирового финансового кризиса в 2008 г., пытались создать более устойчивую модель роста, основанную на услугах и внутреннем потреблении.
В III квартале, судя по всему, ВВП вырос всего на 6,8%, что является минимумом с 2009 г. и ниже целевого уровня правительства, который предполагает рост на уровне около 7%.
В современном Китае, конечно, не произойдет того, что случилось во времена Мао Цзэдуна, но действия правительства могут привести к дефляции, перепроизводству и чрезмерному кредитованию. И все это из-за необходимости достижения темпов роста любой ценой.
По мнению старшего научного сотрудника Института международной экономики Петерсона Николаса Ларди, ключом к раскрытию потенциала Китая является реформа государственных предприятий.
Сейчас такие компании получают прибыль в размере 3% от размера своих активов (110 трлн юаней, или $17 трлн), что в два раза ниже показателя частных компаний.
Что касается курса юаня, то ужесточение контроля за движением капитала для достижения стабильности и политических целей не даст положительного эффекта. Уже сейчас компаниям сложно переводить средства за границу, что ухудшает экономические и торговые связи.
В краткосрочной перспективе ЦБ Китая имеет ресурсы для сохранения курса юаня, но в ближайшие годы он будет обесцениваться, так как торговый профицит постепенно превращается в дефицит.
