"Основное назначение экономического прогнозирования - демонстрация надежности астрологии", - сказал однажды известный экономист Джон Кеннет Гэлбрейт.
В связи с тем, что объем производства отражает совокупную активность нескольких миллиардов человек, на которых воздействуют как видимые, так и невидимые силы, удивительно, что разработчики прогнозов вообще когда-либо бывают точными.
Тем не менее экономистов это не смущает, и они продолжают предсказать будущее. Все прогнозы на 2016 г. уже известны, и имеет смысл дать оценку достижениям и поражениям многочисленных предсказателей.
Составители прогнозов, как правило, используют два различных подхода. Во-первых, это теоретически обоснованный метод, формируемый тем, как, по мнению экономистов, ведут себя экономики. Второй базируется исключительно на статистике и формируется на поведении экономик в прошлом.
Самым простым среди теоретических подходов является модель роста Солоу (названная в честь лауреата Нобелевской премии по экономике Роберта Солоу), которая утверждает, что более бедные страны обычно больше инвестируют и намного быстрее растут, чем богатые экономики.
Центральные банки и другие крупные экономические организации используют более сложные формулы, часто группируемые под названием "Динамическое стохастическое моделирование общего равновесия" (DSGE). Они прогнозируют взлеты и падения больших экономик на основе моделирования поведения индивидуальных домохозяйств и компаний.
Эмпирический подход намного старше, и его активно использовали в правительственном прогнозировании в 1940-х и 1950-х гг. Основанное на статистических данных моделирование анализирует взаимоотношения между сотнями и тысячами экономических показателей (от цены на картошку до снегопада в январе). После этого определяется, как, например, продажи цинка повлияют на инвестиции и экономический рост в предстоящие годы. Обе стратегии имеют недостатки и подвергаются критике.
Модели DSGE, несмотря на всю свою сложность, обычно основаны на чрезмерно упрощенных механизмах функционирования рынка и поведения человека, отмечает британский журнал The Economist.
На практике большинство составителей прогнозов используют оба подхода, а также, при необходимости, добавляют немного здравого смысла. МВФ, к примеру, применяет глобальную модель, построенную частично на экономической теории и частично на статистическом анализе. Получаемая с помощью этой гибридной модели глобальная перспективная оценка объединяется со специфическими деталями отдельных стран.
Прогнозы по отдельным странам проверяют на соответствие с глобальными ожиданиями и при необходимости корректируют, чтобы большинство стран, к примеру, не показывали сильный рост торговли, когда в глобальном прогнозе ожидается замедление торговли. Однако насколько точны все эти прогнозы?
Не очень точны, уверены экономисты Гарвардского университета Лэнт Притчетт и Лэрри Саммерс. С их точки зрения, разработчики прогнозов, как правило, преувеличивают значение прошлого, в результате чего будущее страны выглядит, как ее недавнее прошлое. Считается, что быстроразвивающиеся страны и в будущем продолжат тратить, в то время как "страны-черепахи" продолжат топтаться на месте.
Так, например, согласно прогнозу МВФ темпы роста ВВП Китая замедлятся до 6% к 2017 г., после чего начнется медленное ускорение. Это весьма маловероятно, уверены Притчетт и Саммерс. С их точки зрения, у быстрорастущих стран практически всегда наступает замедление (чаще обвал) после стремительного роста.
МВФ дважды в год (в апреле и октябре) публикует свои прогнозы для 189 стран на текущий и будущий годы. Журнал The Economist провел анализ всех этих прогнозов за период с 1999 по 2014 гг. и обнаружил, что эксперты фонда особенно плохо предсказывают экономические спады.
Так, например, за последние 15 лет в 220 случаев экономика росла в течение года перед резким обвалом в следующем году. Между тем, в апрельских прогнозах экспертам МВФ не удалось предсказать ни одного из этих замедлений. Даже в октябре фонд смог спрогнозировать рецессию лишь в половине случаев.
