InvestFuture

Россия готова продавать новые товары в Азию

Прочитали: 500

Доля несырьевого экспорта в общей структуре экспорта России составляет 54%. Задача Российского экспортного центра - не просто наращивать показатели несырьевого экспорта, а максимально увеличивать глубину переработки в структуре несырьевого экспорта, сказал генеральный директор РЭЦ Петр Фрадков эфире программы "Мнение".

- Петр Михайлович, здравствуйте. Рада приветствовать Вас в нашей студии, как всегда. Итак, меморандум о продвижении российского медиаконтента на китайский рынок. Что это означает? Является ли это, кроме бизнес-проекта, еще и некой мягкой силой, которая поможет нам стать ближе друг к другу при нашем развороте на Восток?

- Да, это именно с этой точки зрения мы рассматриваем этот проект. Это в моем понимании такой перспективный, очень интересный проект, который осуществляет в себе как раз и бизнес-начинания, но и по большому счету культурный обмен, о котором мы все время говорим. Для "Российского экспортного центра" очень важно сформировать имидж России. Имидж именно на уровне человека. Не про сырье, не про атомные станции и даже не про самолеты, а вот именно про то, что, как говорится, задевает человека за живое. И медиаконтент - это как раз то, на что реагирует человек.

- Причем не просто человек, а маленький человек в том числе.

- В том числе и маленький человек.

- То есть мы закладываем инвестицию на поколения вперед.

- Конечно. Мы говорим и о мультфильмах, мы говорим о сериалах, мы говорим о фильмах, исторических фильмах. Вообще, рынок медиаконтента растет. В мире, по некоторым оценкам, он растет где-то на 15-18% в год. Только аудитория Китая сейчас – это 500 млн человек. По некоторым оценкам, к 2017-2018 году (аудитория возрастет - прим. ред.) до 800-900 млн человек. И рынок продолжает расти. Мне кажется, Россия со своими возможностями не может оставаться за рамками этого процесса. Может быть, пока, на первом этапе, это будут не очень большие цифры. Но нам важно начать.

- А стартовые условия, какие они сейчас? Все-таки если говорить о доле рынка, о доле российского медиаконтента на мировом рынке, это сотые процента?

- Это сотые процента. Если в абсолютном выражении, это где-то $100 млн в год в Китае, например. Это немаленький объем, с одной стороны, но это, конечно, не сравнимо с теми возможностями, которые мы можем реализовывать. А для нас опять-таки этот проект важен, помимо бизнеса как такового, именно с точки зрения, как я сказал, формирования имиджа, потому что это основа той задачи, которую мы решаем, – формирование положительного восприятия российского бренда: "сделано в России", "made in Russia". А именно азиатское направление важно, потому что ментально все равно мы достаточно близки. И российский контент, российское содержание все равно ближе, чем американское или западно-европейское.

- Вот я хотела спросить, пришлось ли уговаривать китайцев и других наших восточных партнеров принимать именно наш контент?

- Участник того меморандума, который мы подписали, - компания LeEco, одна из крупнейших компаний, которая предоставляет нам возможности своей медиаплатформы. Они провели небольшой анализ и исходили из того, что российский контент должен быть особенно востребован. Одним из подписантов является компания ВГТРК со своим контентом, и Институт развития Интернета – это вот как раз те участники, которые подходят для этого начинания. Мы не будем ограничивать, конечно, только медиаконтентом ВГТРК. Но на первом этапе это будет так.

- Но в Китае уже смотрят наших "Смешариков"...

- Очень большая популярность у "Маши и Медведя".

- Смотрят с удовольствием.

- С большим интересом.

- Когда Вы говорите о $100 млн, это стартовые условия сейчас. Что можно сказать о целевых ориентирах, есть ли они у Вас, и просчитываете ли Вы их?

- Мы хотели бы за 2016-2017 год сделать вот эти $100 млн, потому что пока это все равно цель. Я думаю, что в ближайшем будущем оборот в $2-3 млрд вполне достижим.

- За меморандумом должна последовать сделка. Кто будут ее участники и каковы ее объемы?

- Как раз в этой логике мы и пытались действовать. Почему мы подключили Институт развития Интернета, потому что для нас экспорт медиаконтента – это перспективное направление, но это только часть большего целого. Большее целое – это в целом работа по линии интернет-торговли. И интернет-кинотеатры - это просто одно из направлений, это экспорт качественного продукта. Но в целом мы говорим о развитии интернет-торговли как нового сервиса, как нового канала продвижения российского экспорта, будь то экспорт материальный, экспорт товаров, или услуг, в том числе и медиаконтента.

- О том, что России давно нужна своя интернет-площадка для торговли, схожая с китайской Alibaba, например, уже говорили давно. Более того, уже готовят проект, и Экспортный центр должен быть оператором.

- Совершенно верно, мы этим занимаемся достаточно активно. Но опять-таки, для того чтобы не придумывать велосипед с самого начала, мы попытались договориться с уже существующими ведущими площадками. Если взять китайский рынок, это и Alibaba, это и JD.com. В первую очередь мы свои взоры направили на JD.com, это вторая по величине площадка в Китае, и договорились с ними, что до конца года мы создадим так называемый российский павильон, чтобы потребитель в Китае, зайдя на свою страничку на этой интернет-площадке, мог бы выбирать уже российские товары, которые брендированы и смаркетированы в какой-то понятной для них логике. Этого у нас пока тоже не было. И мы как Российский экспортный центр тоже на это хотим потратить определенный ресурс и усилия для того, чтобы сбрендировать "сделано в России", но на уровне личного потребления.

- На базе все-таки китайской площадки.

- На базе, конечно, существующей площадки, потому что пока надо начать с малого. Потом, я уверен, мы перейдем к более сложным формам, таким как своя площадка.

- Есть ли потенциал у такого ресурса?

- Я уверен, что он есть. Но опять-таки, если мы говорим не просто про онлайн-торговлю, а именно про экспорт через онлайн-торговлю, здесь не только важны технические составляющие проекта, здесь очень важен маркетинг. Здесь нужно продвижение. И пока в этом мы еще, скажем так, не до конца сильны. Нам нужно использовать существующие площадки для того, чтобы убедить потребителей в том же Китае покупать российские товары.

- Создание интернет-площадки, как и любого стартапа, любого бизнеса в интернете, всегда имеет некие виртуальные оценки в затратах. Потому что это не дома, это не здания, это не кирпич и не какие-то материальные ценности. Это в первую очередь человеческий капитал.

- Конечно.

- А как оценить необходимые инвестиции?

- Мы просто понимаем, какой товар может пользоваться спросом, опять-таки я подчеркиваю, мы говорим о формате B2C (Business-to-consumer, рус. бизнес для потребителя - прим. ред.). То есть мы говорим о потреблении в том числе личном. И мы определили закрытый перечень пока товарной номенклатуры, товаров, которые могут пользоваться спросом. Это и пищевые продукты могут быть, пользуются спросом, например, российские часы, как ни странно, опять-таки, медиаконтент, сувенирная продукция. Не очень большой пока перечень, но мы его определили.

Мы начинаем практически с нуля, потому что, я еще раз подчеркну, Россию в Китае знают по сырью, по вооружениям и по остальным позициям, которые не совсем популярны среди массового потребителя. Мы говорим по сути о новом рынке. И наша задача вместе с китайскими коллегами, почему мы обратили внимание именно на JD.com, в частности, потому что коллеги знают, как убедить своего потребителя покупать эти товары. Существует огромное количество маркетинговых ходов, которые они применяют. Вплоть до того, что под какие-то товарные позиции они, например, своих эстрадных звезд приглашают в Россию, рекламируют, делают ролики, как-то брендируют, и выкладывают в том же интернете у себя на площадке, тем самым побуждая потребителя как минимум попробовать.

- Так в чем заключается поддержка экспортного центра? Вы определяете круг потенциальных экспортеров и предлагаете их китайскому рынку. А финансовая поддержка там предусмотрена?

- Несомненно. То, что мы сейчас обсуждаем, - это самый первый шаг. Мы по сути занимаемся потенциально самой востребованной услугой - это поиск потребителя. И помимо крупных корпораций либо каких-то инфраструктурных проектов, которые требуют поставки техники, тяжелого машиностроения, автомобилестроения и т. д., мы говорим о массовом сегменте, который совсем слабо представлен в России. Выйдя на этого потребителя, мы нашему российскому экспортеру говорим: "Вот ваш сегмент. Вот ваш клиент". Да, он многочисленный, он многомиллионный, он с такими-то запросами, он с такими-то, может быть, капризами, если хотите, но он такой, мы его описываем. И будьте добры структурировать таким образом ваше производство, чтобы ваша продукция была востребована.

- А каким образом, вы скажете или они сами должны придумать?

- Мы им в хорошем смысле спецификацию подготовим. Мы сделаем первый главный шаг – мы скажем кому и скажем что. А уже следующим этапом мы предоставим полный спектр финансовых услуг, каких надо, если надо, - страховых, финансовых, кредитных. Если надо, поможем с сертификацией, если надо, поможем с какими-то вещами, которые сопутствуют сделке. Но мы однозначно начнем с решением основной задачи – это поиск партнера, поиск рынка, это самое-самое сложное в итоге.

- Следующий этап – это юридическое сопровождение, да?

- Несомненно. Весь спектр вопросов, и очень важна в этом контексте защита прав интеллектуальной собственности.

- То есть узнавание среды?

- Однозначно, но такое упакованное уже, то есть "под ключ" в хорошем смысле. И мне кажется, в этом заключается, помимо всего прочего, наша задача – дать возможность экспортировать.

- А инструменты финансовой поддержки все-таки существуют? Они существуют в виде "Росэксимбанка", его возможности?

- В этом контексте это становится достаточно конкретными продуктами, просто уже сопровождающими сделку.

- А вы что можете сделать, помочь со страхованием?

- Да, предоставив возможность экспортировать, мы уже по необходимости, в зависимости от профиля компании, от финансового положения, скажем так, как дополнительный комплект предоставляем все необходимые ресурсы для того, чтобы этот экспорт состоялся. Но опять-таки, не реагируя на какой-то общий запрос экспортера - "мне бы хорошо экспортировать", - а сначала предоставив им эту возможность, а потом уже решив его вопросы, в том числе финансовые. Поэтому в нашем понимании это комплексная услуга, как она должна быть у Российского экспортного центра.

- Когда она станет доступной в рамках этой интернет-площадки?

- По медиаконтенту мы только начинаем, по интернет-площадке мы пилотный проект делаем с JD.com, и наша задача - реализовать этот павильон, который был бы таким, что называется, магазином в России, до конца года.

- Среди российского малого и среднего бизнеса насчитывается, по-моему, где-то порядка 8 млн компаний, из них на сегодняшний день экспортерами являются всего 16 тыс., по-моему.

- Примерно так, да.

- 16-20 тыс.

- Немного.

- Это подъемная задача для экспортного центра?

- Это подъемная задача для экспортного центра.

- Им есть, куда писать уже? Писать, звонить, присылать свой контент?

- За время работы экспортного центра, мне кажется, мы как раз эту задачу попытались решить. Мы создали это окно, мы создали портал, мы создали все возможности, чтобы этим единым окном можно было пользоваться. Чтобы клиент обратился один раз с максимально широким запросом: "Я бы хотел что-нибудь куда-нибудь экспортировать". Чтобы мы довели этого клиента до конкретного проекта.

За год существования Российского экспортного центра количество запросов у нас буквально недавно перевалило за тысячу. Много, мало - сказать сложно, но это уже приличный объем. При этом важно, что в рамках одного запроса в среднем компания проявляет интерес в 2,5 услугах. То есть комплексность присутствует. Экспортеры хотят и помощь в поиске партнера, и финансовое сопровождение, и какие-то, может быть, вопросы, которые возникают в рамках регуляторики. Это и есть наше основное достижение, что идея Российского экспортного центра оправданна. Мы это сейчас понимаем. То есть это именно комплексная услуга.

В целом, мне кажется, мы начинаем постепенно в хорошем смысле влиять на показатели в том числе российского экспорта. Потому что, понятно, есть объективная реальность с девальвацией, хотя по многим отраслям это не так критично, это мы тоже в свое время обсуждали. Но диверсификация экспорта налицо, с одной стороны, то есть у нас больше сейчас растет доля несырьевого экспорта в нашем экспорте. Это уже в 2015 году было заметно, в I квартале 2016 года тенденция подтверждается, и большими темпами растет именно несырьевой экспорт.

- Это и задача стратегии, обозначенной государством.

- Это наша основная задача. По физическому объему экспорт по показателям именно несырьевой товарной номенклатуры вырос более чем на 6,5%.

- А в абсолютных выражениях?

- В абсолютных выражениях тяжелее говорить, потому что в силу девальвации стоимостные показатели, может быть, выглядят не так позитивно, но тоже зависят от отрасли. Скажем, по пищевой продукции, по продукции сельхозпроизводителей у нас есть рост и в стоимостном выражении. Мы первый раз, можно сказать, в 2015 году перевалили с несырьевым экспортом за 50%. То есть в общей структуре экспорта несырьевой экспорт, по той, правда, товарной номенклатуре, которая существует, там есть продукция и первого передела, составляет 54%. Это позитивный знак.

- Какие прогнозы у Вас? Удастся ли сохранить эти темпы?

- Я думаю, что точно удастся сохранить темпы, потому что все равно структурное изменение в экономике происходит, и объективно все больше и больше компаний ставят задачу экспорта перед собой. И мне кажется, что нашей задачей становится постепенно не просто наращивать показатели несырьевого экспорта, а в структуре несырьевого экспорта максимально увеличивать глубину переработки. Максимально увеличивать нашу фокусную долю номенклатуры - это машинотехническая продукция, это продукция с высокой добавленной стоимостью, которая, кстати, тоже растет и растет еще бОльшими темпами. Если посмотреть по приросту высокотехнологичной продукции, то этот прирост составил 14% в 2015 году.

- Но Вы находите достаточным предложение на российском рынке? Есть, из кого выбирать экспортеров?

- Несомненно, компаний достаточно много. Все больше и больше компаний пытаются как-то посмотреть на экспортную составляющую.

- Ну, вот мы сказали, 16 тыс. экспортеров на сегодняшний день. А сколько должно быть, сколько может быть?

- Ну, опять-таки, оценки давать сложно. По тем же МСП (малое и среднее предпринимательство - прим. ред.) у нас на долю экспортных МСП приходится 1%. Немного. Где-то это может быть и 15-20%. Но с другой стороны, компаний, которые можно отнести к экспортоориентированным, сейчас стало намного больше, чем было раньше. Я имею в виду компании, у которых экспортная выручка составляет больше 20%. Таких было раньше несколько тысяч, по большому счету.

- Вы ощущаете влияние санкций на работу конкретно вашего института?

- Честно скажу, нет. Мы в нашей группе компаний Российского экспортного центра выстроили работу таким образом, что мы не зависим от привлечения средств, скажем, долгосрочных. Мы не зависим от каких-то финансовых колебаний, в том числе на рынке. Для нас более важно выстраивание партнерских отношений с иностранными контрагентами. Я каких-то системных проблем не вижу. С точки зрения страхования экспорта мы также продолжаем развиваться. Объемы страхования по 2015 году превысили $6 млрд по экспорту, никаких ограничений здесь мы не видим. Активно развивается Росэксимбанк. Правительство продолжает свою политику в части докапитализации Росэксимбанка. И несмотря на определенные ограничения бюджета 2016 года, все, что связано с капитализацией Росэксимбанка, правительство и Министерство финансов свои обязательства в этом плане выполняют.

- А какие задачи по докапитализации стоят?

- В этом году мы должны получить 10 млрд руб. в капитал, что позволит сильно увеличить объем кредитования. И мы продолжаем получать такой вид поддержки, как субсидия по процентам по экспорту. То есть мы субсидируем процентную ставку для российских экспортеров, что позволяет финансирование Росэксимбанка делать максимально конкурентоспособным относительно других банков из других стран. Исхожу из того, что в этом году мы сможем просубсидировать процентную ставку на общую сумму до 10 млрд. руб.

- А какой объем средств вы сегодня в целом можете направить на кредитование. Вы сказали, 10 млрд. позволят?

- Это только капитал. А так как капитал Росэксимбанка сейчас уже достаточно приличный, он составляет около 30 млрд руб. Это только Росэксимбанк, но мы не забываем, что инструментарий страхования Экспортного страхового агентства предполагает еще привлечение средств на российском рынке со стороны коммерческих банков.

- И коммерческие российские банки идут на это?

- Они идут с очень большой заинтересованностью, потому что мы, во-первых, предлагаем российским банкам по сути диверсифицировать их бизнес не только через какие-то стандартные кредитные инструменты, которые они применяют на российском рынке, по сути расширить свои горизонты, свой инструментарий за счет кредитования экспорта, а возможности сразу с точки зрения географии у них расширяются. Мы страхуем риски, мы снимаем все те ограничения, которые они могут нести по резервам, имея в виду, может быть, какие-то политические, коммерческие риски, которые банки несут за рубежом. И мы договорились, что для нас очень важно, в том числе с Центральным Банком РФ, который расширил программу рефинансирования под полис экспортного страхового агентства до 75 млрд руб. То есть грубо говоря, под залог нашего полиса любой российский коммерческий банк, который заинтересован в развитии такого инструмента, он может рефинансироваться в Центральном Банке под более льготную ставку, чем стандартная ставка рефинансирования.

- Но если вы не ощущаете на себе санкции, вас, в принципе, удовлетворяет диапазон инструментов, для чего тогда обсуждается выделение экспортного центра из группы ВЭБа или вообще формирование некоего проектного офиса? Что Вам это может дать?

- Я не сказал бы, что это активно обсуждается. Здесь тема больше, может быть, дискуссионная на будущее.

- Ну, на уровне законопроекта.

- Насколько я знаю, пока это больше тема теоретическая, что называется. Сейчас, насколько я могу судить, та синергия, которая существует, а именно Российский экспортный центр – это компания, действующая на основании и на базе закона о Банке развития, - это сохраняется, и мы как раз пытаемся сейчас выстроить таким образом работу, чтобы синергия была максимальная между Внешэкономбанком, и Росэксимбанком, и Центром в целом.

- Тогда заключительный вопрос. Вы отправляетесь на саммит АСЕАН. С какой целью, какие задачи перед вами там стоят?

- Очень важное для нас мероприятие, потому что, планируя нашу деятельность на ближайшее будущее, мы понимаем, что регион АСЕАН – это абсолютный приоритет. В странах региона обозначены и начинаются системные реформы по развитию инфраструктуры, промышленности, причем предполагаются массированные инвестиции. И российская продукция по соотношению цена-качество очень конкурентоспособна именно в этом регионе. И наша задача - максимально предметно, пообщавшись с руководителями компаний, с представителями бизнеса, государства, убедить их в том, что мы можем предоставить этот ресурс для них. Доля в экспорте России АСЕАН в относительном измерении растет, что важно. но остается в абсолютном измерении очень небольшой. Поэтому потенциал здесь огромный.

- Я желаю Вам успехов. Большое спасибо. Петр Фрадков был гостем программы "Мнение". Спасибо за внимание. До свидания.

Источник: Вести Экономика

Оцените материал:
InvestFuture logo
Россия готова продавать

Поделитесь с друзьями: