В то время как Саудовская Аравия корректирует свой “социальный контракт” с народом, реальная власть переходит от религиозных фанатиков, долгое время формировавших политический курс королевства, в руки нового вида радикализма - гипернационализма.
И хотя саудовские гипернационалисты не стремятся к насильственному глобальному халифату, как предыдущие экстремисты (такие как Усама бен Ладен), они, тем не менее, представляют реальную угрозу не только репутации королевства, но и арабским соседям Эр-Рияда, а также отношениям королевства с Западом.
Наследный принц Мухаммед бен Салман и его гипернационалистические заместители, в первую очередь Сауд аль-Кахтани, проводят широкомасштабную кампанию по трансформации жизни в стране с религиозно-племенных принципов к националистическим, пишет The National Interest.
По своей сути саудовский социальный контракт давно устарел. Система социального обеспечения граждан королевства от колыбели до могилы становится все более непосильной для властей (в казне уже больше нет такого количества денег). Однако, снижение финансовой поддержки неминуемо ведет к снижению лояльности граждан, чего не может допустить монархия. И здесь на помощь приходит агрессивный национализм, который нацелен на укрепление связи между правителями и управляемыми.
Саудовский национализм - относительно новый феномен. Лишь в 2005 г. король Абдалла бен Абдель Азиз официально провозгласил Национальный день королевства, который сегодня стал главным общественно-политическим событием года. Саудовские короли в прошлом связывали национализм с антимонархическим, панарабским национализмом, который поддерживал египетский президент Гамаль Абдель Насер, в связи с чем они стремились ограничить его распространение. В настоящее время королевство поддерживает этот тренд.
Активисты националистического движения (в основном молодые мужчины) “патрулируют” социальные сети, в том числе на иностранных языках. Они пытаются сформировать новый имидж королевства и установить новые “красные линии”, которые Эр-Рияд не должен нарушать при формировании своей внутренней и внешней политики. В 2018 г. во многом благодаря гипернационалистам возник острый кризис в отношениях между Канадой и Саудовской Аравией. Они также приветствуют задержание активистов, борющихся за права женщин, поддерживают массовые казни политических диссидентов и оправдывают убийство таких критиков монархии, как Джамал Хашогги.
По мере ослабления авторитета религиозного истеблишмента, гипернационалисты фактически начинают формировать общественное мнение.
Гипернационалисты все чаще становятся важным инструментом в руках государства, в том числе в его борьбе с “Исламским государством”, основным региональным соперником - Ираном, а также формировании общественной поддержки рискованных военных авантюр Эр-Рияда (как, например, интервенции в Йемен).
Но гипернационалисты также несут королевству, которое пытается привлечь иностранные инвестиции, репутационные и политические риски. Многие наблюдатели винят аль-Кахтани в неудачной операции по ликвидации Хашогги в Стамбуле, из-за чего резко ухудшились отношения между Саудовской Аравией и США.
По мере того как западные союзники все больше будут говорить о положении дел в области прав человека и военных преступлениях Саудовской Аравии в Йемене, давление со стороны союзников по изменению поведения Эр-Рияда будет наталкиваться на националистические требования сохранить суверенитет королевства. Даже близкие союзники Эр-Рияда очень скоро обнаружат, что чем больше гипернационализм распространяется в Саудовской Аравии, тем более закрытой и непредсказуемой становится королевство.
