Индия и Китай: от конфликтного соседства к управляемому партнёрству
Индия и Китай — две крупнейшие по населению страны и ключевые азиатские державы. Их отношения сочетают многолетние пограничные споры и региональную конкуренцию с растущей экономической взаимозависимостью и совместной работой в БРИКС и ШОС — связка, которую исследователи описывают как «вынужденное партнёрство». Ключевой вопрос: способны ли Дели и Пекин превратить эту конфигурацию в новый «центр силы» и сдвинуть экономическую ось мира к Евразии?
Исторический контекст: противоположные подходы к внешней политике
Отношения Китая и Индии уходят в древность, но современный этап начинается после образования КНР и обретения Индией независимости. С этого момента траектории разошлись: Пекин сразу же примкнул к социалистическому блоку и ориентировался на СССР, затем — после раскола — сблизился с США; Дели с 1947 года последовательно проводил политику неприсоединения и балансировал между блоками. Это задало долгий фон взаимного недоверия.
Главный узел напряжения — гималайская граница: война 1962 года за Аксайчин и Аруначал-Прадеш, инциденты 1967 и 1987 годов, «тибетский фактор». Формальной демаркации нет: действует линия фактического контроля (ЛФК), где риски инцидентов изначально высоки; дополнительный раздражитель — пакистанское направление, где действует связка Пекин–Исламабад.
С конца 1980-х началась нормализация: визит Раджива Ганди в Пекин (1988), соглашения 1993 и 1996 годов о поддержании мира и предотвращении инцидентов на ЛФК, затем регулярные пограничные переговоры и «горячие линии». В 2018–2019 годах лидеры вернулись к неформальным контактам, но эпизод в Галване (2020) показал хрупкость достигнутых предохранителей. Параллельно укреплялись многосторонние «обвязки» — РИК, БРИКС, ШОС, однако они не сняли структурных разногласий. В исследованиях закрепилась формула «вынужденного партнёрства»: кооперация и соперничество сосуществуют, а рисками управляют через процедуры.
Нынешнее состояние: осторожная «разморозка» на фоне шторма
После Галвана-2020 стороны несколько лет снижали риск эскалации и разводили силы. 18–19 августа 2025 года в Нью-Дели прошёл очередной — 24-й — раунд переговоров спецпредставителей по границе (Ван И — Аджит Довал), а также встречи Ван И с Нарендрой Моди и Субраманьямом Джайшанкаром. Индийская сторона публично зафиксировала, что «позитивная динамика возможна лишь при мире и спокойствии на границе», Пекин подтвердил настрой «двигаться вперёд».
Параллельно готовится пакет практических шагов доверия: соглашение о возобновлении прямых авиарейсов, облегчение виз и перезапуск пограничной торговли через Липулех, Шипки-Ла и Нату-Ла — характерные маркеры «технической разрядки», которую можно проверить на практике.
«Двум странам сложно прийти к консенсусу, т.к. противоречия связаны не с Индией как таковой, а, скорее, с американо-китайским стратегическим соперничеством и социально-экономическими целями развития самого Китая. Маловероятно, что Китай пойдёт на сворачивание своей активности в АТР или откажется от экономических проектов в Пакистане или уступит по вопросу реинкарнации Далай-ламы. С другой стороны, Индия не сможет дать обещание не участвовать в антикитайской деятельности… На мой взгляд, пойдут по пути решения территориальных претензий хотя бы частично», — отмечает эксперт-китаист Сергей Луконин, заведующий сектором экономики и политики ИМЭМО РАН.
Экономика остаётся связующим звеном при выраженной асимметрии: в 2024/25 фингоду импорт Индии из Китая оценивался около $113–114 млрд, экспорт — $14–14,5 млрд (рекордный разрыв и зависимость в фарме, химии и электронике).
Фон «разморозки» — обострение с США: Вашингтон резко повысил тарифы на часть индийских товаров, связывая это с операциями Дели по российской нефти. Индийские и китайские СМИ пишут о ставках до 50%, FT указывает на 25% по отдельным позициям — расхождение в оценках не меняет главного: внешнее давление подталкивает Дели к снижению турбулентности на китайском направлении.
Будущее: три маркера развития отношений
1) Августовская поездка Моди в Китай: шанс на нормализацию отношений
Пекин подтвердил: премьер-министр Индии Моди приедет в КНР впервые за семь лет — к саммиту ШОС в Тяньцзине 31 августа – 1 сентября; ожидается встреча с Си Цзиньпином. Для обеих столиц это окно, чтобы конвертировать «техническую разрядку» в минимальный политический пакет: верифицируемые меры доверия на границе, дорожная карта авиасообщения, восстановление приграничной торговли и «тонкая настройка» торговых барьеров.
Это не про «прорыв», а про перезапуск нормализации после обострений. Базовый исход — меморандумы, совместные заявления и дорожная карта по пограничной повестке (режимы патрулирования, каналы связи, приграничные контакты).
«Я, пока, ничего не жду… Скорее всего, стороны ограничатся меморандумами и совместными заявлениями — начнётся движение к решениям по главному, то есть по территориальным спорам», — отмечает Сергей Луконин.
По его словам, глубина противоречий остаётся значительной — от поддержки Пакистана и проектов на спорных территориях до темы реинкарнации Далай-ламы, активности КНР в АТР и участия Индии в QUAD; поэтому и «потолок» ожидаемо невысок. Маркером успеха станет согласованное итоговое заявление ШОС с участием Индии; маркером провала — возврат к публичным претензиям без технических договорённостей.
2) Конфронтация с США как толчок к сближению с Россией и Китаем
Резкое ужесточение торговой повестки Вашингтона — объявленные дополнительных пошлин, которые по ряду позиций доходят «до 50%» — прямо ударило по индийскому экспорту и стало главным внешним раздражителем для Дели.
На этом фоне Индия синхронно активизировала контакты с Пекином и Москвой: с Китаем согласованы возобновление прямых рейсов и перезапуск пограничной торговли, что задаёт режим «технической разрядки»; с Россией С. Джайшанкар провёл серию встреч в Москве, обсуждая расчёты в нацвалютах и устойчивые логистические/финансовые цепочки, а также подтвердив продолжение поставок нефти при ценовых преференциях.
3) Индия–Россия: опорный контур
Индийско-российская связка для Дели — это страховка от внешних шоков и реализация политики многовекторности. Последние контакты на высшем уровне были, по сути, ответом на повышение пошлин США за покупки Индией российской нефти. Задача Дели — удержать энергетический контур и платёжные каналы от внешнего давления,. Практически это означает поддержание поставок энергоресурсов, поиск более устойчивых расчётных механизмов (клиринг, третьи валюты), логистические «страховочные» решения — при одновременной готовности координироваться с Москвой и Пекином там, где интересы совпадают (энергетика, транспортные коридоры, платежи).
Визит индийской делегации в Москву сразу после переговоров с Ван И лишь подтверждает, что Россию в Дели видят стабилизатором.
Итог
Ближайшая траектория — управляемая разрядка без иллюзий: прогресс будет «привязан» к предсказуемости на линии фактического контроля и к проверяемым техническим шагам — режимам патрулирования, каналам связи, приграничной торговле и визовым послаблениям. Это соответствует логике «вынужденного партнёрства»: конкуренция — внутри правил, кооперация — в узких нишах, где есть взаимная выгода.
Перспектива «оси силы» Китай–Индия в обозримом горизонте выглядит слабой. Сергей Луконин смотрит на такую возможность пессимистично:
На мой взгляд, это невозможно даже за пределами пяти лет. Взаимодействие будет развиваться постепенно по отдельным вопросам
БРИКС при этом остаётся площадкой координации, но не механизмом с «исполнительными» рычагами:
Пока нет единой финансовой инфраструктуры — платёжной системы, гарантий неприкосновенности для официальных лиц и совместной практики противодействия незаконным санкциям — говорить о серьёзном будущем “клуба по интересам” преждевременно
На практике это означает точечные шаги (расчёты в нацвалютах, расширение НБР, стандарты логистики), а не институциональный скачок.
Ключевой внешний контур для Дели — страхование рисков: связка с Россией используется как стабилизатор по энергетике, платежам и логистике при готовности к прагматичной координации с Москвой и Пекином там, где интересы совпадают. Главные зоны уязвимости — вода и море: трансграничные реки (Тибет/гидроданные) и конкуренция в Индийском океане будут оставаться чувствительными; устойчивость даст «деполитизация процедур» — обмен данными, правила инцидентов и разведение военных практик и гражданских проектов. В сумме это рисует конфигурацию двух самостоятельных центров силы с отношениями от нейтральных до нейтрально-доброжелательных, если граница остаётся тихой и поддерживаются технические договорённости.
Подписывайтесь на наш канал в Телеграм: все главные новости о финансах, ничего лишнего!