Рецессии нет, но жить все тяжелее: что скрывает статистика 2025 года?
Когда экономика замедляется, статистика становится лишь фоном. Главное — не цифры, а поведение: инвесторы бегут в ОФЗ, потребители сокращают траты, бизнес «замирает». Россия может избежать рецессии в учебниковом смысле, но что насчет уверенности в завтрашнем дне? И это уже опаснее любых минус 0,6%.
В 2025 году слово «рецессия» вновь стало центральным в российском экономическом дискурсе. От ПМЭФ до комментариев министров, от макроэкономической статистики до повседневных ощущений бизнеса и граждан — всё указывает на то, что экономика России переживает сложный, неоднозначный этап. Но означает ли это начало полноценной рецессии, или мы наблюдаем управляемое охлаждение?
Изображение: bearfotos / freepik.com
Что говорит статистика?
Согласно оценкам Росстата и независимых аналитиков, ВВП России в первом квартале 2025 года сократился на 0,6% по отношению к предыдущему кварталу с учётом сезонности. Это первый квартальный спад со времён шока 2022 года. Промышленное производство просело, особенно в добывающем секторе, а данные по грузообороту, розничной торговле и потребительским расходам сигнализируют об устойчивом снижении активности. Индексы PMI в производстве опустились ниже ключевой отметки 50 пунктов, указывая на спад.
Вместе с тем, официальная годовая статистика остаётся в плюсе: по данным Росстата, ВВП РФ в I квартале 2025 года увеличился на 1,4% по сравнению с тем же периодом 2024 года. Абсолютный объем ВВП в текущих ценах составил 47,7 трлн рублей, индекс-дефлятор — 106,7%. Рост обеспечили в основном строительство (+7,3%), обрабатывающие производства (+4,5%), гостиницы и рестораны (+6,8%), финансы и страхование (+17,5%), культура и спорт (+9,5%), а также информационные технологии и связь. Сельское хозяйство также показало положительную динамику — +1,1%.
В то же время ряд отраслей зафиксировал спад: добыча полезных ископаемых (-4%), электроэнергетика (-3,8%) и рынок недвижимости (-1,6%). Это говорит о том, что рост ВВП в годовом выражении во многом обусловлен динамикой отдельных отраслей и эффектом низкой базы, тогда как на квартальном уровне фиксируется снижение.
Такая двусмысленность — результат сильной сезонности, внешнеэкономических факторов и структурных дисбалансов. Минэкономразвития сохраняет прогноз роста ВВП на 2025 год на уровне 2,5%, Центробанк — более консервативен и оценивает рост в пределах 1–2%. Независимые аналитики сходятся на оценке около 1,5% по итогам года.
Что говорят власти?
Министр экономического развития Максим Решетников одним из первых признал: «экономика на грани перехода в рецессию». Он отметил, что ситуация остаётся управляемой, но всё будет зависеть от своевременности решений в сфере денежно-кредитной и бюджетной политики. По его словам, необходимо обеспечить преемственность экономического курса, модернизировать модель роста, но без революционных сдвигов.
Фото: Попов Евгений, IF
Глава Банка России Эльвира Набиуллина также подтвердила: экономика проходит «период выхода из перегрева». Она указала на перегретый спрос как ключевой источник инфляционного давления и призвала искать новую модель роста, поскольку прежние источники — от экспорта до бюджетного стимулирования — себя исчерпали. При этом ЦБ будет постепенно снижать ключевую ставку, по мере охлаждения инфляционных ожиданий, но подчеркнула важность сохранения реальной доходности сбережений.
Фото: Попов Евгений, IF
Министр финансов Антон Силуанов заявил, что наблюдаемое замедление — это «плановое охлаждение», направленное на снижение инфляции, и не означает системного кризиса. Он добавил, что после стабилизации инфляции кредиты станут доступнее, а бизнес вновь обретёт аппетит к инвестициям. Он также подчеркнул, что по итогам 2024 года ВВП вырос на 4,3%, а в начале 2025 года рост сохраняется, пусть и на замедляющихся темпах.
Фото: Попов Евгений, IF
Символичным стало выступление президента Владимира Путина на ПМЭФ: «Рецессию допустить нельзя». Эти слова стали не столько экономической, сколько политической декларацией. Рецессия — это не просто снижение ВВП, а потенциальная угроза социальной стабильности и политического консенсуса. Потому власти стремятся удержать баланс между охлаждением и стагнацией, демонстрируя уверенность в управляемости процесса, несмотря на противоречивые сигналы с рынков и из реального сектора.
Фото: www.kremlin.ru / ПМЭФ-2025 / CC BY 4.0 / http://www.kremlin.ru/events/president/trips/77230/photos/81916
Бизнес и аналитики: от переохлаждения до стагнации
Опрошенные РБК, «Известиями» и другими СМИ представители бизнеса сходятся во мнении: в экономике — охлаждение, особенно в секторах без бюджетной поддержки. Малый бизнес, строительство, розничная торговля и машиностроение показывают стагнацию или спад.
Фото: www.kremlin.ru / Герман Греф / 07.03.2023 / CC BY 4.0 / http://kremlin.ru/events/president/news/70644/photos/70466
Герман Греф назвал происходящее «идеальным штормом», а Дмитрий Полевой из «Астра Управление Активами» указывает на признаки рецессии в промышленности и "условия, близкие к рецессии" в экономике в целом. Аналитики Райффайзенбанка и ИНП РАН ранее фиксировали техническую рецессию — два квартала подряд снижения ВВП с сезонной поправкой.
Кредитование и ставка: замедление под давлением
Ключевая ставка Банка России сохраняется на уровне 20%, и хотя регулятор дал сигнал о начале цикла смягчения — ожидается снижение до 18% в июле и, возможно, до 15% к концу 2025 года — экономисты подчеркивают: эффект будет не мгновенным. По оценке инвестиционного банкира Евгения Когана, влияние таких решений на экономику проявится не раньше 2026 года: «Экономика начнёт дышать легче только в следующем году».
Высокая стоимость заимствований уже оказывает ощутимое давление на все формы кредитования. Ипотечные кредиты стремительно теряют доступность для среднего класса, автокредиты проседают более чем на 50% в сравнении с 2024 годом. Малый и средний бизнес сталкивается с предложениями на уровне 27–30% годовых — в этих условиях кредиты становятся не инструментом роста, а средством выживания.
Источник: СберИндекс / sberindex.ru
Также наблюдается резкое сокращение потребительской активности. По данным СберИндекса, рост потребления в июне замедлился до 0,8% в годовом выражении, против 3,2% в первом квартале. В секторе розничной торговли, по оценке бизнеса, наблюдается «отложенный спрос» и переход населения от потребления к накоплению — поведение, характерное для периодов экономической неуверенности.
Для инвесторов, наоборот, наступает окно возможностей: высокие ставки делают доходность по ОФЗ и другим долговым инструментам исторически привлекательной. Однако этот эффект носит ограниченный характер — он не компенсирует ущерб, который получает реальный сектор от дорогих заимствований.
По оценке InvestFuture, российская экономика находится в состоянии подавленной активности, и для её полноценного оживления ключевое значение имеет реальная процентная ставка — то есть ставка за вычетом инфляции. Согласно нашей внутренней модели, чтобы экономика начала расти устойчивыми темпами, реальная ставка должна опуститься ниже 5%.
На практике это означает, что при ожидаемой инфляции на уровне 7% к концу года номинальная ключевая ставка должна быть не выше 12%. Только в таких условиях возможен рост инвестиционной активности, оживление потребительского спроса и выход экономики из предрецессионной фазы.
Однако текущая ситуация далека от этого ориентира. Даже в рамках рыночного консенсуса прогнозируется лишь её снижение к уровню 16% к концу года. Это всё ещё ограничительная ставка, сохраняющая высокую стоимость кредитов для бизнеса и населения.
Такой уровень монетарной жесткости будет продолжать оказывать сдерживающее воздействие на экономическую активность. Кредиты останутся дорогими, потребительские расходы — вялыми, а инвестиционный цикл — отложенным. В этих условиях экономика вряд ли сможет перейти к фазе активного роста, даже несмотря на стабилизацию инфляции.
Таким образом, без более решительного смягчения денежно-кредитной политики в 2025 году вряд ли стоит ожидать полноценного восстановления экономической динамики.
Не только ставка: структурные ограничения
Дополнительный негативный фактор — исчерпание ресурсов старой модели роста. Набиуллина и Решетников признают, что «экономика спроса» себя исчерпала, и требуется новая парадигма — экономика предложения и инвестиций. Но пока ясно, что:
санкционные издержки сохраняются,
бюджетный импульс слабеет,
ФНБ теряет ликвидность,
трудовой рынок исчерпал резервы,
импортозамещение замедляется,
экспорт под давлением геополитики и логистики.
Иллюзия стабильности: инфляция, безработица и потребление
Инфляция снижается — до 9,4% в июне, а ЦБ ожидает 7–8% по году. Однако реальная безработица остаётся на исторических минимумах (2,2%), и это сбивает с толку. Как замечают аналитики, рынок труда — индикатор запаздывающий. Увольнения начнутся позже, если спад затянется. Уже сейчас видно снижение медианной зарплаты в реальном выражении, рост числа резюме и сокращение спроса на потребительские товары.
Что дальше?
Базовый прогноз «Астра Управление Активами» — рост ВВП на 0,6% по году. Минэкономразвития пока держит планку в 2,5%, но пересмотр выглядит неизбежным. Возможно, нас ждёт сценарий затяжной стагнации — роста на уровне 0–1% в течение нескольких лет, если не будут найдены новые точки роста.
Решение лежит не только в ставке, но и в структурной перестройке:
инвестиции в производительность,
реформа госрасходов,
поддержка частного сектора и МСП,
развитие экспорта с ориентацией на Юг и Восток.
Вывод: рецессия — это не только про ВВП
Рецессия в России — это не одномоментный обвал, а сложная трансформация. Она начинается не в цифрах, а в головах: в решениях потребителей, стратегиях бизнеса и политике государства. Экономика всё ещё в плюсе, но сигналы тревожны. Будет ли это мягкая посадка или начало затяжного спада — зависит от действий уже сегодня.
И, пожалуй, впервые за долгое время главным экономическим индикатором становится не ставка и не ВВП, а уровень доверия бизнеса, потребителей и власти к будущему.