Саймонс родился в Вирдене (шт. Иллинойс) и умер в Чикаго. В Чикагском университете он проработал с 1927 по 1946 гг., и был первым профессором экономической теории в Школе права Чикагского университета. Будучи лидером Чикагской школы, он оказал серьезное влияние на процесс формирования американского подхода к экономической политике.
В центре научных интересов Саймонса стояла тема, заявленная в заглавии первой его работы, которая привлекла внимание, а именно памфлета 1934 г. A Positive Program for Laissez Faire: Some Proposals for a Liberal Economic Policy. Соединение слов "позитивный" и "laissez faire" выделило его из среды как магистрального консервативного, так и традиционного либерального (в американском смысле, интервенционистского) направлений. Саймонс обнаружил существующее разделение труда между государством и рынком. Рынок определяет, что, как и для кого производится. Государство отвечает за общую стабильность, за сохранение рыночной конкуренции и за избежание крайностей в распределении дохода. Эта система защищает свободу, предотвращая концентрацию власти, а свобода - это главная ценность, а второй непосредственно примыкающей к ней ценностью является равенство.
Работы Саймонса представляют собой реакцию либерала или, как он предпочитал называть это, сторонника свободы мысли и деятельности на возникновение тоталитаризма в Европе, на распространившуюся по всему миру депрессию и на попытки демократических государств, включая Соединенные Штаты, бороться с депрессией такими методами, которые, с точки зрения Саймонса, создавали угрозу для свободы. Позднее близкий друг Саймонса, профессор Аарон Дайректор, говорил, что Саймонс вел себя так, как будто приближается конец света. Время исследовательской работы Саймонса было таким, что если не конец света, то, по крайней мере, конец свободного общества можно было рассматривать как серьезную возможность. Саймонс пытался способствовать предотвращению этого, показывая, что не свободное общество потерпело неудачу, а государство, которое не смогло выполнить своей миссии в свободном обществе.
Памфлет 1934 г. содержал элементы политических предписаний, которые в течение следующих 12 лет он переформулировал и улучшал, результатом чего стало некоторое смещение акцентов. Как он заявлял в 1934 г., Главные элементы жизнеспособной либеральной программы можно определить в терминах пяти предложений или целей (в порядке убывающей важности):
I. Устранение частной монополии во всех ее формах: II. Установление более определенных и адекватных "правил игры" в отношении денег: III. Глубокие изменения в нашей налоговой системе, в первую очередь, с целью воздействия на последствия налогообложения для распределения богатства и дохода: IV. Постепенная отмена огромных дифференциальных субсидий, неявно присутствующих в нашей тарифной системе: V. Ограничение на растрату наших ресурсов в рекламе и другой деятельности, способствующей продаже товаров.
В более поздние годы пятая статья выпала из этого списка.
Первое предложение "устранение частной монополии во всех ее формах" позднее было существенно изменено. В 1934 г. Саймонс говорил: "Возможность проведения либерально-консервативной политики зависит от выполнения первого предложения, заключающегося в устранении частной монополии, поскольку оно является необходимым условием любой такой политики". Предлагавшиеся им меры к осуществлению этого включают ограничение на абсолютные и относительные по отношению к отраслям размеры корпораций. Например, он считал, что "в главных отраслях никакая предпринимательская единица не должна производить или контролировать более пяти процентов общего выпуска".
К 1945 г. он стал говорить, что "промышленные монополии - это, все-таки, не самое большое зло". Интерес Саймонса к частной монополии всегда относился к ее взаимоотношению с государством. Он боялся того, что государство поддержит частные монополии, а потом должно будет стать более сильным, для того чтобы контролировать созданные им военные монополии. Памфлет 1934 г. был написан во времена рузвельтовской администрации национального восстановления, которая содействовала общей картелизации бизнеса под эгидой государства. Однако в 1945 г. все, имевшее место в прошлом, а также и политическое влияние бизнеса казалось слишком незначительным, чтобы представлять опасность.
В 1945 г. то, что он говорил раньше о предпринимательских монополиях, он стал говорить о профсоюзах. В 1934 г. Саймонс выразил озабоченность трудовыми монополиями, но в довольно смягченной форме. Через десять лет после памфлета 1934 г. состав профсоюзов увеличился вчетверо, и при этом отсутствовали признаки приостановки этого роста. В своем окончательном кредо (Introduction: a political credo. Впервые опубликовано в 1948 г.) Саймонс говорил, что "серьезной проблемой монополии являются трудовые организации". Относительно этой проблемы он не мог сделать никакого конкретного предложения, а только поставить неопределенный вопрос о "способности демократии защитить общие интересы".
Когда Вторая мировая война приближалась к концу, Саймонс стал уделять больше внимания свободе международной торговли. Состояние мира имело серьезное значение для всех целей, которые его воодушевляли. Одна лишь угроза войны требовала централизации власти в государстве, которая была несовместима с личной свободой. Саймонс верил, что после Второй мировой войны экономический национализм представляет величайшую угрозу для мира. Поэтому значительную часть своих работ, написанных в середине 1940-х годов, он посвятил защите либерального международного экономического порядка.
В то время как Саймонс отходит от акцентирования некоторых элементов своей первоначальной политической повестки дня, два пункта остались в качестве важнейших и, помимо общей идеи о соединении "позитивной программы с laissez faire", представляют собой основной вклад Саймонса. Речь идет об указании им на необходимость в определенности и стабильности денежно-кредитной политики и на необходимость в финансировании государственных расходов, главным образом, посредством прогрессивного налогообложения "дохода", определенного в самом широком смысле.
Его анализ денежных проблем и предложения путей их решения, описанные в памфлете 1934 г., были развиты в очерке 1936 г., название которого отражает одну из центральных проблем наступавшей эпохи: "Rules versus Authorities in Monetary Policy". Саймонс считал, что экономическая нестабильность связана, главным образом, с нестабильностью финансовой системы. Эта система в чрезмерной степени зависит от долгов у частного сектора, главным образом, краткосрочных. Колебания в количестве и качестве этих долгов вызывают дестабилизирующие колебания в объеме денежной массы, в количестве "почти-денег" и, таким образом, в скорости обращения и в финансовых потребностях фирм. Денежные власти, центральный банк, не является надежным инструментом, позволяющим предотвратить эти разрушительные тенденции.
Рекомендация Саймонса применительно к этим условиям сводилась к радикальной реформе финансовой системы и установлению правил ведения денежно-кредитной политики. В качестве "приближенно идеального решения" он считал то, чтобы владение всей собственностью осуществлялось в акционерной форме. За неимением этого, по его мнению, необходимо, чтобы все долги были с неограниченным сроком или, по меньшей мере, с очень длительным сроком погашения. Однако даже это он считал недостижимым. При этом для него было характерно давать рекомендации об избавлении банковской системы и государственных финансов от зла краткосрочных долгов. От банков бы требовалось хранить 100% своих резервов в форме наличности и депозитов ФРС. Государство бы имело два вида долга: наличность и консолидированную ренту.
Такой механизм обеспечил бы государству эффективный контроль над количеством денег, - контроль, который бы оно осуществляло фискальными методами, изменяя размеры собственного долга и его распределение между наличностью и консолидированной рентой. Этот контроль должен бы был осуществляться "на основе простых определенных правил, закрепленных в законодательстве", дающих частному сектору максимальную ясность.
Саймонс всегда мучился вопросом о том, какими должны быть эти правила. Его колебания выявились в самом начале, в 1934 г., когда он говорил о контроле над "количеством (или через количество над ценностью) эффективных денег". В Rules versus Authorities и в других работах он дискутировал сам с собой по этой проблеме. Он сознавал, что правило, устанавливающее целевой общий уровень цен (или ценность денег) дало бы государству свободу решать, какое количество денег позволило бы достичь этой цели. Его решение этой дилеммы заключалось в выборе правила для ценового уровня до тех пор, пока реформа финансовой системы не уменьшит количества почти-денег и не стабилизирует структуру долгов. Когда же это произойдет, тогда предпочтительным будет правило для количества денег.
Только две книги Саймонса были посвящены проблемам налогообложения. Первая из них, Personal Income Taxation, была докторской диссертацией, написанной в начале 1930-х годов и опубликованной в 1938 г.. Вторая, Federal Tax Reform, в основном, была написана в 1943 г. по поручению Комиссии по экономическому развитию, организации деловых людей, и опубликована посмертно в 1950 г.. В его работах по налогообложению можно выделить несколько главных элементов. Почти единственным источником доходов должно стать налогообложение личных доходов - мысль, предвосхищающая то, что стало называться определением Гейга-Саймонса относительно дохода как суммы ценности потребления налогоплательщика плюс приращение к его чистым активам. Применение этого определения должно быть настолько всеобъемлющим, насколько это возможно, что необходимо для обеспечения равенства и экономической эффективности. Саймонс полностью исследовал возможности его использования применительно к приросту капитала, подаркам, доходу в натуральной форме и прибыли корпораций. Наконец, он подчеркивал необходимость использования прогрессивного подходного налога в качестве средства уменьшения неравенства, как потому что само по себе неравенство является большим злом, так и потому что такое средство борьбы с ним как прогрессивный подоходный налог более совместимо со свободной экономикой, чем другие меры, которые обычно предлагаются для достижения этой цели.
Саймонс был ведущим представителем того, что в 1930-х годах стало известно как "Чикагская школа". Другими ее членами в то время были Фрэнк Найт, Ллойд Минтс и Аарон Дайректор. Джекоб Вайнер также разделял многие из их взглядов, но не считал себя ее членом. Саймонс, более чем другие, старался перевести этот общий подход в конкретные политические предложения, которые он убедительно отстаивал в своих работах и защищал в серии обзоров книг и статей своих оппонентов.
Коллег, студентов и сочувствующих читателей Саймонса в нем очень привлекали как его личное обаяние и литературный стиль, так и содержание работ. Его сочинения написаны в изысканной ироничной манере и лишены технического жаргона, статистики и математики. Вместо "простого" экономического анализа там можно найти грандиозные заявления относительно вечных вопросов. Он давал читателям и студентам чувство вхождения в группу людей, обладающих глубоким пониманием, которое политики, бизнесмены и большинство экономистов интеллектуально, морально и этически не в состоянии оценить.
После Второй мировой войны и его смерти в 1946 г. ход дискуссии и, в некоторой степени, политики пошел в сторону Саймонса. Уже отсутствовала возможность возвращения к отрицательному консерватизму довоенных лет. Однако при чрезвычайно увеличившемся федеральном бюджете и долге и наличии опыта инфляции, наивный экспансионизм американских последователей Кейнса* больше не мог быть приемлемой политикой. Возник "современный консерватизм", который признает ответственность государства за общую экономическую стабильность, призывает к решительной борьбе с инфляцией, при наличии необходимости позитивной фискальной политики отдает предпочтение изменению налогов, а не манипулированию расходами, выступает против протекционизма, ищет пути к ослаблению профсоюзов и принимает прогрессивный подоходный налог в качестве главного источника федеральных доходов. В процессе возрождения консерватизма работы Саймонса сыграли большую роль. В 1950-х годах некоторые из его принципиальных идей, такие как сочетание позитивных мер с laissez faire, правила против власти и гейг-саймоново определение налоговой базы стали общим местом в политической дискуссии. Многие из его коллег и студентов заняли положение, позволявшее им влиять на общественное мнение и политику.
К 1960 г. новое поколение Чикагской школы заняло доминирующие позиции. Ее приверженцы, типичными представителями которых являются Милтон Фридмен и Джордж Стиглер, будучи студентами, испытали на себе глубокое влияние Саймонса, но очень далеки от его политических взглядов. Изучение денежной истории убедило их в том, что Саймонс ошибался, отдавая предпочтение установлению правила денежно-кредитной политики для уровня цен, а не для количества денег. Они пришли к выводу, что антимонопольная политика, на которой тот одно время делал такой сильный акцент, в целом, оказывает пагубное влияние на конкуренцию. Отличие их взглядов от взглядов Саймонса, связано также и с тем, что в то время как последний никогда не рассматривал возможность федерального бюджета, превышающего 10% национального дохода, они жили в условиях бюджета, величиной более 20%. Они стали сомневаться в том, что Саймонс был прав, возлагая надежду на рациональную дискуссию как на способ усовершенствования государственной политики в условиях демократии. Это привело их (например, М. Фридмена) к поиску поправок к конституции, которые бы ограничили политический процесс или (как в случае с Дж. Стиглером) к сосредоточении внимания на объяснении процесса, а не на его корректировке. И все же они остались сторонниками взгляда Саймонса на здоровое свободное общество с разделением полномочий между государством и рынком, и через них его голос все еще звучит спустя сорок лет после смерти.
