Дефицит на рынке нефти маловероятен, поскольку объем добычи достаточно велик, однако спрос будет стабильным. Цены будут расти и приближаться к отметке $60 за баррель, но в ближайшие годы не достигнут $100 за баррель, сказал глава компании "ЛУКойл" Вагит Алекперов в интервью Наиле Аскер-заде.
- Вагит Юсуфович, здравствуйте! Как вам атмосфера на форуме в этом году? Вот Госдеп рекомендовал своим компаниям сюда не приезжать. Но, как видите, мы здесь не одни, и здесь много иностранцев. Почему они сюда едут?
- Ну, Санкт-Петербургский экономический форум – это сегодня, наверное, та площадка, которая дает возможности всем сверить путь, коим развивается наша страна, прекрасное место для налаживания контактов и для ведения переговоров, конечно, и анализа того, что мы делаем. Наши коллеги в этом году, как никогда, представлены, все крупнейшие компании европейские. У меня встреча здесь с руководителями всех крупнейших европейских компаний, в том числе и американских. Здесь присутствует и компания Chevron, многие компании сервисные, которые сегодня обеспечивают стабильную нефтедобычу на территории России.
- Давайте поговорим о рынке нефти. Какие котировки мы можем увидеть в ближайшее полугодие?
- Мы сегодня видим уже то, что нефть пробила $50. Да, она может колебаться. Но мы ориентируемся, что во втором полугодии где-то в районе $50 будет находиться цена нефти. К концу года, скорее всего, эта цена приблизится к $60. С чем мы связываем это? Снижаются инвестиции в нефтяную промышленность, в глобальную нефтяную промышленность. Снижаются остатки. Показывают хорошие результаты промышленного роста и Индия, и Китай, Европа. Америка увеличила потребление нефтепродуктов. Все эти тенденции ведут к тому, что снижаются остатки, резко снижаются. Соответственно это будет влиять на цену.
- А какие минимальные отметки мы можем увидеть во втором полугодии? Когда мы последний раз с вами беседовали в Давосе, нефть ведь стоила $29.
- Да. Но мы все равно ориентировались уже... Я не думаю, что минимальная (цена - прим. ред.) уже будет ниже $40. То есть мы уже прошли тот кризис ценовой, который мы видели в январе месяце.
- А что будет с ценами на бензин? Вот повышение акцизов, оно уже отразилось на цене или еще может?
- Нет, сегодня мы не подняли цены на ту величину, на которую подняты налоги с 1 января. Мы знаем, что это 4 руб. Все-таки мы считаем, что наши потребители сегодня очень ощущают рост цен на бензин. Это бьет по бюджету каждой семьи. Поэтому наша компания заинтересована в стабильности цен, и ориентиром является та инфляция, которую показывают сегодня официальные источники нашей страны.
- Вы уже говорили о том, что существует недоинвестирование в ваш сектор, и в мировом масштабе вы, по-моему, оценивали вот этот процесс в $300-400 млрд. А вот если говорить про Россию?
- В России сегодня за счет девальвации рубля рублевая масса, мы сегодня смогли обеспечить нашими инвестиционными проектами. Наша компания в этом году введет в основные фонды более чем на $10 млрд, мы введем крупнейшие месторождения, такие как Филановское на Каспии, Пякяхинское в Ямало-Ненецком автономном округе. Мы модернизировали завод. Да, мы сократили инвестиции в бурильни, Западная Сибирь, потому что сконцентрировали свои средства на одних объектах, на тех, которые нам позволят уже с 2017 года получать значительный доход. Ну и сейчас и это мы перекрываем. Мы уже с сентября увеличиваем бурильни в Западной Сибири. Я надеюсь, что мы этим компенсируем то падение нефти, которое сегодня Западно-Сибирская нефтяная провинция в целом показывает. То есть, увеличивая бурильни, мы снижаем темпы падения добычи в Западной Сибири.
- Вы уже говорили о том, что картель ОПЕК показал свою несостоятельность как регулятор и нуждается в реформировании. Какими должны быть эти реформы?
- Сегодня альтернативы организации ОПЕК нет. ОПЕК всегда была достаточно эффективным инструментом влияния на рынок, потому что и поддерживала баланс спроса и предложения. Последние годы, к сожалению, очень много политических факторов. Они сказались в том числе и на работе ОПЕК. Но я был приятно удивлен, когда в июне сегодня все-таки все страны смогли договориться об избрании нового секретаря. Все-таки этот процесс длился больше десяти лет, и не могли прийти к общему пониманию. Все-таки пришли к общему пониманию.
Наверное, впервые за последние два года сессия ОПЕК была достаточно конструктивной. Да, не было решений конкретных по стабилизации объема производства или по сокращению. Но самое главное, что принципы сегодня были определены. Я надеюсь, что осенняя сессия уже покажет нам новый эффект от того, что каждый член ОПЕК предпримет, для того чтобы укрепить эту организацию. Они сегодня все заинтересованы в ее сохранении.
- Но в следующем году на рынке нефти вы ожидаете дефицит?
- Мы не ожидаем дефицит, потому что достаточно много сегодня нефти производится. Но то, что будет ощущаться рост цены, будет приближаться к $60, это будет. Будет стабильный спрос. Не столько дефицит, я сказал бы, а стабильный спрос, который обеспечит нам вот эту цену. Но $100 на ближайшие годы не увидим.
- То есть даже об этом не стоит мечтать?
- Да.
- В России сейчас обсуждается переход на налог на финансовый результат для нефтяников. Вот какие есть плюсы и минусы у этой инициативы?
- Нашу отрасль постоянно лихорадит от изменения налоговой системы. За последние пять лет более чем 20 раз она изменялась. Каждый год по 2-3 раза. То есть наша отрасль одна из самых инерционных. От открытия до ввода месторождения проходит от 7 до 15 лет. Нам нужна стабильная система налогообложения. Поэтому сегодня мы же высказали свою позицию. Нам все равно, какую систему примут: налог на добавленный доход, налог на финансовый результат. Но надо принять налоговую систему, которая позволила бы нам экономически эффективно эксплуатировать на поздней стадии наши месторождения.
Вся Западно-Сибирская провинция сегодня находится в четвертой стадии разработки. Почему Соединенные Штаты смогли создать условия, когда полтонны на скважину добываешь, это экономически эффективно. Наша система даже 5 тонн сегодня – это экономически неэффективно. Не потому что технологии не те, мы лучшими технологиями пользуемся. Налоговая система негибкая. Она должна изымать сверхприбыль, но она в то же время должна сохранять инвестиционную привлекательность наших проектов. Поэтому я думаю, что мы придем к общему пониманию, особенно должно касаться месторождений, которые находятся на поздней стадии, и месторождений, которые требуют огромных капиталовложений. Это начало разработки, когда идет колоссальные инвестиции. Это тяжелые нефти, которые добываются в том числе шахтными методами.
То есть вот эти три категории, они должны быть учтены в новом законодательстве. Я уверен, что будет принят налог на финансовый результат, или налог на добавленный доход. В этих законах мы учтем вот эти факторы.
- Но ваши месторождения также могут войти в число пилотных?
- Конечно. Входят все 15, в том числе и Имилорское месторождение. Те 15, которые как пилотные определены.
- В отчетности "ЛУКойла" по МСФО говорится о том, что месторождения Западной Сибири истощаются. Можно ли ожидать снижения добычи в этом году?
- Да, по Западной Сибири будет снижение добычи, потому что мы ее будем перекрывать за счет ввода новых проектов. Но мы предпринимаем сейчас шаги, как я говорил уже, по увеличению буровых работ в Западной Сибири, что не стабилизирует добычу, мы это не сумеем сделать, потому что месторождения истощены, а снизить темпы падения с 8,5% до 2-3%. Это мы сможем сделать. А уже месторождениями более свежими перекрыть это падение в целом по компании и дать рост объема производства.
- Давайте поговорим о ваших планах за рубежом. Вот "ЛУКойл" планирует поставки иранской нефти на свои МФЗ. А о каких объемах может идти речь?
- Традиционно наш стратегический завод перерабатывал два сорта нефти: тяжелую иранскую нефть и легкую ливийскую. 80% где-то было иранской и 20% ливийской. За счет этого микса получался наилучший эффект от корзины нефтепродуктов, которая продавалась после переработки. И все установки были настроены на эту нефть. Когда иранская нефть не поступала, мы делали миксы из 15-16 смесей нефти, чтоб добиться такого же качества, в том числе мексиканская тяжелая нефть. Мы делали абсолютно разные смеси. Сегодня мы договорились, что мы, скорее всего, со следующего года начнем стабильно принимать снова иранскую тяжелую нефть, которая по цене достаточно комфортна для нефтепереработчиков, и завод настроен на ее переработку. Речь идет где-то в год от 4 до 6 млн тонн.
- И также вы планируете принимать участие в разработке месторождений в Иране?
- Да. Иран – это крупнейшая страна по запасам нефти и газа. Она интересна сегодня всем операторам в энергетической отрасли. И сегодня, конечно, мы как никто другой, наверное, хорошо знаем эти месторождения, потому что до введения санкций мы там работали и вместе с партнерами Statoil открыли очень крупное месторождение Анаран. Поэтому мы хотели бы вернуться на эти месторождения.
- А на какие именно?
- Есть два крупных месторождения, которые имеют текущую добычу. Мы их рассматриваем. И, конечно, на блок Анаран, который мы в свое время эксплуатировали. Но все сегодня зависит от того, какое законодательство будет утверждено парламентом Ирана. На последней встрече министр прокомментировал, что в октябре, скорее всего, общественности будет представлен новый закон по допуску иностранных инвесторов на месторождения нефти и газа на территории Ирана. Мы ждем этого документа. Мы его будем анализировать. И если он позволит нам иметь норму рентабельности ту, которую мы планируем, мы в эти проекты пойдем с нашими инвестициями.
- Какие инвестиции вы можете направить в эту страну?
- Мне сложно говорить, потому что все зависит от месторождений, какие они будут, масштабы. Но, как правило, каждое месторождение такого масштаба, как в Иране, это до $3 млрд.
- А какие у вас планы в отношении Ирака?
- В Ираке мы сегодня удовлетворены нашей деятельностью. Иракское правительство, несмотря на те сложности, которые сегодня есть в стране, и социальные, и военно-политические, в августе полностью рассчитается с нашей компанией, и мы вступаем уже в так называемый стабильный режим квартального отставания, что позволяет нам уже опять начать инвестировать в развитие наших проектов на территории Ирака.
Мы сейчас рассматриваем новый контракт на бурение еще 28 скважин, который позволит не только поддержать, но и увеличить объемы производства. Мы рассматриваем вторую стадию уже ввода месторождения "Западная Курна-2", которое будет где-то в 2020-2021 году. То есть мы сейчас обсуждаем создание совместного предприятия по геологоразведке с правительством Ирака и с Министерством нефти Ирака. То есть у нас большие там проекты. И я считаю, что они в перспективе будут очень важны для нашей компании.
- А с СNРС планируете сотрудничать в этом регионе?
- Мы ведем сейчас отдельно переговоры по месторождению Насирия. То есть, если они будут удачными, мы создадим консорциум.
- А с Saudi Aramco?
- С Saudi Aramco мы сегодня договорились о том, что они наши скважины все исторические принимают. Мы посчитали для себя экономически неэффективным этот проект. И временно до получения нового предложения мы будем сворачивать свою работу на территории Саудовской Аравии.
- К Сирии присматриваетесь?
- Нет, пока нет. Пока такие военные действия идут, мы не рассматриваем проект для себя как проект привлекательный.
- Если говорить про российский рынок, у вас сохраняется интерес к приобретению пакета "Башнефти"?
- Мы говорили: да, за справедливые цены. Потому что каждая вещь должна стоить столько, сколько за нее платят. Последние месяцы спекулятивный спрос на акции "Башнефти" взвинтил цену до достаточно существенных размеров – почти в 2 раза. Поэтому мы сейчас еще раз и еще раз будем анализировать. Мы должны получить еще официальные условия конкурса. После этого примем решение.
- Но вам интересен какой-то небольшой пакет?
- Нет, мы – компания операционная, и конечно, для нас интересно 100% владения компанией "Башнефть".
- "РуссНефть" также заявляла о возможном участии в приватизации "Башнефти".
- Сегодня достаточно прозрачные процедуры тендера объявлены правительством. Поэтому если будут условия нормальные, то, конечно, будет много участников.
- И в завершение хочу спросить вас о спорте. "ЛУКойл" внес взнос за участие России в "Формуле-1", за проведение этого мероприятия в России. А чем вызван ваш интерес?
- "ЛУКойл Рейсинг" – это одна из старейших автокоманд нашей страны. Мы уже 20 лет выступаем в европейских турах, в России. Являемся чемпионами, чемпионами и России, и в европейских турах. Для нас, конечно, сегодня это профильный бизнес. Все-таки то, что арена в Сочи будет называться "Арена ЛУКойл", все это для нас важно, потому что это реклама наших продуктов - это смазочные масла, бензины. Мы очень много сегодня разработки ведем именно для спортивных машин. Это "Октанович" 100, 102, 104, 114. Поэтому для нас это профильное направление и хорошая реклама на глобальном рынке.
- Успешной работы вам на форуме!
- Спасибо - и вам!
