.png)
.png)
.png)
Москва, 14 марта. В последний раз, когда американский ученый-экономист, профессор экономики Йельского университета, лауреат Нобелевской премии по экономике Роберт Шиллер слышал подобные рассуждения фондовых инвесторов в 2000 г., ничем хорошим для "быков" это не закончилось.
Тогда Шиллер понимал, что трейдеры были очарованы новой эпохой технологической трансформации: Интернет стал определяющим фактором в американском бизнесе, традиционные показатели рыночной стоимости акционерного капитала устарели.
Сегодня уже политические перемены грозят поменять правила игры: Дональд Трамп и его смелые планы сократить налоги и дать резкий толчок экономическому росту с расходами на инфраструктуру в триллион долларов.
Шиллер считает, что мощность новой эпохи помогает ответить на один из самых горячо обсуждаемых вопросов на Уолл-стрит: почему трейдеры так зациклены на победе Трампа сейчас, когда риски ухудшения ситуации сильны как никогда?
При всех своих бизнес-обещаниях и конфронтационной внешней политике бывшая звезда реалити-шоу со своим бессистемным стилем управления породил неуверенность – то, что инвесторы ненавидят больше всего.
Один из графиков, который уже окрестили "наиболее тревожным из всех известных нам графиков" в Societe Generale SA, в конце прошлого года показал рост индекса глобальной неопределенности в экономической политике, разрывающей свою историческую связь с кредитными спредами, которые снизились в последние месяцы наряду с другими показателями страха инвесторов. VIX-индекс - популярный показатель уровня тревожности на фондовом рынке США - снизился более чем на 30% после победы Трампа.
"Я не говорю, что весь рынок действует абсолютно неправильно, инвесторы очень умные люди, но мне трудно понять, почему фондовые рынки настолько зашорены сейчас", — заявил Николас Блум, экономист из Стэнфордского университета.
Самое простое объяснение — цены на акции имеют меньше общего с Трампом, чем с ощутимыми улучшениями в экономике и прибылью корпораций. В США уровень безработицы ниже 5%, а S&P 500 Index растет согласно прогнозам и достигнет максимумов в этом году.
Однако рынок гораздо более устойчив, чем показывают цифры, заявляет Этан Харрис, экономист BofA Merrill Lynch в Нью-Йорке. Как в той басне про мальчика, который звал на помощь якобы потому, что на отару овец напал волк. Харрис говорит, что пессимистические прогнозисты так сильно нагнетают ситуацию в связи с последствиями крупных событий – европейский долговой кризис с 2010 г., Brexit в 2016 г., что трейдеры стали просто игнорировать их.
Для Эрша Шефрина, профессора финансов в Университете Санта-Клары и автора книги о роли психологии на рынках, ралли является еще одним примером замечательной склонности инвесторов к зашоренности. Его любимая аналогия: великая тюльпановая мания XVII века в Голландии, когда луковица тюльпана стоила примерно столько же, сколько хороший особняк. Однако часто из виду упускается то, что эта мания развилась во время вспышки бубонной чумы.
"Трамп продолжает говорить о подъеме Америки, чтобы вы могли: 1) поверить в это или 2) полагать, что другие инвесторы верят в это", — заявил Шиллер, который не уверен в том, приближаются ли фондовые рынки к вершине.
Он терпеть не может строить краткосрочные прогнозы.
Несмотря на своевременную публикацию своей книги "Иррациональное изобилие" на пике пузыря дот-комов в начале 2000 г., экономист Йельского университета предупреждал, что акции могут быть переоценены еще на момент 1996 г.
Инвесторы, которые скупали и держали фонд S&P500 в середине того года, зарабатывали около 8% в год в течение следующего десятилетия, в то время как те, кто инвестировал в начале 2000 г., потеряли деньги. Индекс со своего максимума в марте 2000 г. упал на 49% в октябре 2002 г.
Индекс CAPE S&P500 циклически скорректированного отношения цены акции к прибыли Одним из факторов, который заставляет Шиллера сохранять осторожность в отношении американских акций, – это коэффициент CAPE S&P500: несмотря на то что он примерно на 30% ниже своего максимума 2000 г., акции столь же дорогие, как были накануне краха 1929 г.
