За неделю с 23 по 30 августа валюты стран бывшего СССР (в качестве данных используются официальные курсы соответствующих центробанков на указанные даты) изменились к доллару по-разному: шесть валют снизилось, четыре валюты укрепилось.
Больше всего за неделю потерял белорусский рубль (-1,49%), за ним шли украинская гривна (-0,82%), российский рубль (-0,78%), казахский тенге (-0,49%), узбекский сум (-0,30%) и таджикский сомони (-0,01%). Среди укрепившихся валют лидировал киргизский сом (+0,77%), за ним следовали грузинский лари (+0,38%), молдавский лей (+0,06%) и армянский драм (+0,02%). Характерно, что за неделю индекс доллара DXY снизился с 95,1 до 94,8 п. (-0,32%), а нефть марки Brent подорожала с $75,0 до $77,9 за баррель (+3,87%).
В другой ситуации падение доллара на мировом рынке помогло бы валютам укрепиться к нему, а растущая нефть оказала бы поддержку рублю и тенге, но не так было на этот раз. Рынки валют стран с формирующимися рынками продолжало штормить, особое давление испытали аргентинский песо и турецкая лира, и они потянули за собой другие валюты из сопоставимых экономик. Более-менее уверенно продолжали чувствовать себя валюты с фиксированным курсом (но это временно, до очередной неизбежной административной девальвации) и валюты стран, чьи финансовые рынки закрыты от иностранных инвесторов или не представляют для них интереса.
В начале недели белорусский Нацбанк заявил, что не намерен менять подходы к реализации курсовой политики, особенно в целях искусственного ослабления белорусского рубля. По мнению НБ РБ, не является актуальным и рассмотрение вопроса о снижении доли российского рубля в корзине валют. Сейчас в белорусской валютной корзине 50% составляет рубль, 30% – доллар и 20% – евро. Нацбанк отметил, что обменный курс, формируемый на основе спроса и предложения, является справедливым, так как балансирует интересы всех участников рынка. Характерно, что сделано было это заявление на жалобы лоббистов так называемого "реального сектора", которых пугает отнюдь не рост доллара, а снижение российского рубля к белорусскому. Это в свою очередь делает менее конкурентоспособной белорусскую продукцию на основном рынке сбыта – российском. А о том, что искусственная девальвация белорусского рубля к российскому (а значит, автоматом и к другим валютам) ухудшит возможность предприятий без валютной выручки обслуживать валютные кредиты, а бюджета – погашать преимущественно номинированный в валюте внешний госдолг, такие лоббисты не задумываются.
Почти с аналогичным по тональности заявлением выступил и Национальный банк Украины, с той лишь разницей, что украинцев сейчас беспокоит именно рост доллара. Заместителю главы НБУ Олегу Чурию пришлось напомнить, что в стране уже три с половиной года плавающий курс, а украинский Нацбанк не отвечает за курс ни по закону, ни по конституции. Цель НБУ — достижение низкой стабильной инфляции, а не достижение какого-то курса. По словам чиновника, идея поддержки курса неверна в корне, поскольку НБУ не печатает доллары и евро, а поддерживать курс можно, только набирая валютные долги или расходуя резервы. Как отметил Чурий, с 2011 по 2014 гг. для поддержки курса на определенном уровне НБУ потратил $40 млрд. Наш долг в иностранной валюте — $46 млрд. Так вот посчитайте: $40 млрд мы потратили для удержания курса на уровне 8 гривен за доллар, и это не привело ни к чему хорошему.
Вадим Иосуб, старший аналитик "Альпари"
