В 1970-х гг. Великобританию называли "больным Европы". Рекордно низкие темпы роста за все послевоенное время в сочетании с ужасными трудовыми отношениями на производстве (29 млн дней было потеряно из-за забастовок только в 1979 г.) заставили многих задаться вопросом, насколько управляема Великобритания.
Отчаянная попытка найти способ сделать страну более конкурентоспособной - основная причина, почему Великобритания присоединилась к Европейскому экономическому сообществу в 1973 г. Стала Европа ключевым фактором или это были реформы Маргарет Тэтчер, но к середине 1990-х гг. ситуация кардинально изменилась.
Больше всего перемены были заметны в Лондоне, который с 1939 по 1990 гг. потерял четверть своего населения, а теперь стал глобальным, уверенным в своих силах мегаполисом.
В какой-то момент - примерно 10 лет назад - даже стали говорить, что Лондону от Нью-Йорка перейдет статус мирового финансового центра.
Однако сейчас трудно избежать ощущения упадка. Отчасти проблема в том, что интернализация, сделавшая Лондон таким успешным и процветающим, не распространилась и не очень приветствовалась в остальной части страны.
Неудивительно, что на референдуме о членстве в ЕС большинство жителей Лондона проголосовали за единство с Европой.
В целом после кризиса 2008 г. четко проявились две основные проблемы: провал роста реальных зарплат и очень низкая производительность. Эти две проблемы, разумеется, взаимосвязаны.
Также, возможно, производительность была завышена до 2008 г. из-за слишком большого веса финансового сектора.
Политическая реакция лишь усугубила ситуацию в экономике. ЕС стала удобным козлом отпущения для недостатков в Великобритании, особенно в "желтой" прессе.
Но лагерь противников членства ЕС, который, похоже, не был уверен в своей победе, разделился на фанатов Найджела Фараджа и группу сторонников свободного рынка с правыми ценностями, которая считала, что Европа деградирует, а Brexit позволит Великобритании стать более глобальной (Сингапур-на-Темзе, как они говорили), отмечает журнал The Economist.
Это разделение отразилось на реакции правительства на референдум. Тереза Мэй, член проевропейского лагеря во время кампании, неожиданно стала "большим католиком, чем Папа Римский". Она назначила ярых противников ЕС на ключевые посты в своем кабинете, исключила будущее членство в едином рынке, таможенном союзе и любую роль для Европейского суда.
Мэй также охарактеризовала итоги референдума как голосование против элиты и стала все чаще делать антирыночные заявления в первый год в офисе. Но этот сдвиг был неубедительным для избирателей, поддерживающих выход из ЕС, но сильно встревожил лидеров бизнеса.
Сегодня ключевой вопрос для Великобритания следующий: что может убедить компании, местные и международные, инвестировать капитал в страну и предлагать рабочим хорошо оплачиваемую работу?
Консервативная партия, похоже, все больше отходит от статуса "партии бизнеса", ставя националистическую идеологию выше интересов сектора. Но от тори, тем не менее, ожидают определенной идеологической гибкости.
Консервативная партия управляла страной большую часть XX века, потому что люди считали ее более компетентной, чем все другие политические силы.
Но сегодня эта партия не демонстрирует какую-либо компетентность. И в соревновании по идеологической популярности она, скорее всего, проиграет Лейбористской партии, которая разделяет мнение избирателей в таких вопросах, как государственные расходы.
Инфографика 
Взаимные претензии Великобритании и ЕС Каков наиболее вероятный сценарий развития событий? Консерваторы, разъединенные и подавленные, кое-как проведут переговоры по выходу из Евросоюза, достигнув в итоге соглашения с Брюсселем, которое не будет устраивать ни сторонников, ни противников членства в ЕС. Лейбористская партия с удовольствием продолжит все критиковать, понимая, что никто не сможет обвинить ее в неудачной сделке.
Лейбористы, вероятнее всего, одержат победу на следующих всеобщих выборах, а бизнес, ожидая мрачное будущее, не будет инвестировать. Экономические перспективы ухудшаются, а растущая популярность лейбористов лишь усугубляет ситуацию.
Как только Джереми Корбин придет к власти, скажем, в 2020 г., он поднимет налоги на бизнес и топ-менеджеров; национализирует предприятия коммунально-бытового обслуживания и начнет проводить антизападную международную политику. Вырастут государственные расходы, а налоги не смогут покрыть их, в результате чего увеличится дефицит, что еще больше ослабит экономику.
Бизнес не захочет вкладывать новый капитал в Великобританию, а уже имеющиеся в стране деньги будут выводиться. Мир качает головой в недоумении: как Великобритании удалось стать "больным Европы" во второй раз?
