Российский фондовый рынок начал свое развитие в начале XIX века при Александре I, но настоящий биржевой ажиотаж охватил Петербург, Москву и другие крупные города Российской империи в 60-х XIX века. За это десятилетие в стране появилось больше акционерных обществ, чем за всю предыдущую историю. Тогда же грянул и первый кризис. Подробнее - в очерке, подготовленном инвестиционной компанией «АТОН».
История первого русского биржевого кризиса связана со зданием гостиницы «Демут» на набережной Мойки в Санкт-Петербурге. Здесь в 1868 году петербургские банкиры и биржевые деятели создали неофициальный клуб, чтобы устанавливать курс ценных бумаг еще до открытия официальной биржи. Постепенно гостиница «Демут» стала местом азартной игры и спекуляции, в ней участвовали все «самые отъявленные и рисковые» биржевые игроки.
Самой популярной инвестицией тех лет были акции железных дорог. После поражения в Крымской войне стало очевидно, что страна остро нуждается в современной инфраструктуре. «Демутовцы» активно торговали акциями железнодорожных компаний, подогревая ажиотаж. Бумаги размещались на рынке по цене выше номинала на 30-50%, и спрос был таким, что их стоимость продолжала расти. И Государственный банк, и другие кредитные учреждения (например, Петербургское общество взаимного кредита), идя навстречу желанию «публики», предлагали свои капиталы на самых выгодных условиях, выдавая большие ссуды под ценные бумаги.
Во время пика биржевого ажиотажа Петербургское общество взаимного кредита давало под новые акции 50% их биржевой стоимости, а вскоре довело размер ссуд под некоторые бумаги до 90% и выдавало кредиты даже под покупку будущих акций. Как шутили в те времена: «В Петербурге деньги остались только у бедняков, у всех остальных – акции».
Но вечно так продолжаться не могло. Доступный банковский кредит под активную игру с ценными бумагами запустил механизм спекуляции, и он же стал причиной биржевого краха. Обнаружив большую брешь в капитале, Общество Взаимного Кредита выпустило распоряжение о том, что повышает ставку по кредитам на покупку (и под залог) ценных бумаг с 5 до 6% и на полгода прекращает выдавать новые ссуды. Вслед за этим и Госбанк поднял ставку до 8%. Началась паника: сначала в Петербурге, затем в Москве и на других биржах граждане начали избавляться от акций, стремясь сохранить хотя бы часть сбережений. Кризис закончился постепенно, в начале 1870-х годов публика увлеклась новыми ценными бумагами — на этот раз банков.
После биржевого краха 1869 года, Россия пережила еще несколько локальных кризисов, но настоящее испытание наступило на рубеже веков. Начало царствования Николая II было ознаменовано небывалым подъемом торгов на фондовой бирже. По стране открывались сотни новых предприятий, в конце XIX столетия цена биржевых бумаг беспрерывно росла. Казалось, что новое столетие Россия встретит будучи одной из самых устойчивых экономик мира.
Первым «звоночком» стало банкротство крупных промышленников той эпохи: Саввы Мамонтова и Павла фон-Дервиза летом 1899 года. В то же время Госбанк поднял учетную ставку до 7% — самое серьезное повышение с семидесятых годов XIX века.23 сентября 1899 года — это был четверг — стал «черным днем» для петербургской биржи, когда произошло «общее крушение биржевых ценностей».
Савва Иванович Мамонтов
Нужно отметить, что стоимость бумаг снижалась весь месяц (к примеру, акции Сормовского завода за сентябрь подешевели в полтора раза), а 23 сентября остался в истории как день, когда коррекция распространилась на все секторы рынка – металлургический, банковский и даже нефтяной. Движимые паникой, вкладчики избавлялись от своих активов. Минфин, пытаясь остановить падение, создал особый биржевой синдикат, куда вошли крупнейшие петербургские банки и банкирские конторы. Его целью было поддерживать котировки крупнейших компаний.Таким образом государство поддержало на бирже те компании, «жизнеспособность коих не вызывала сомнений»: системообразующих заводов и фабрик. Но, несмотря на это, акции даже ведущих предприятий обесценивались в два, а то и в четыре раза. При этом падение было стремительным: цены обвалились буквально за пару недель. Вскоре в глубоком кризисе оказались не только биржи, но и промышленность Российской империи: Путиловский, Сормовский и прочие заводы оказались на грани разорения. Банки перестали выдавать кредиты и более мелким компаниям, Россию захлестнула волна банкротств.
Путиловский завод в Санкт-Петербурге
Одной из причин масштабного кризиса рубежа XIX-XX веков считается перепроизводство. Многие, ожидая повышения цен, закупали товары или про запас, или чтобы после выгодно перепродать. Искусственный спрос приводил к нездоровому подъему рынка. Но рост цен на топливо и металл повышал себестоимость производства, и как следствие, потребление начало сжиматься. Для начала кризиса нужен был только повод, достижение критической отметки.Однако стоит отметить, что в буквальном – экономическом – смысле до 1902 года о кризисе говорить некорректно, потому что объемы производства продолжали расти, хоть и более медленными темпами. Это была депрессия, стагнация. Но биржевой промышленный индекс начал резко снижаться в 1899 году и падал до 1902 года; достичь докризисного уровня ему удалось лишь в 1911-1912 годах. Тем не менее, любой кризис при всем негативном эффекте ведет к развитию – за фазой спада следует рост.
Материал подготовлен совместно с зав. кафедрой исторической информатики, руководителя Центра экономической истории МГУ, член-корреспондента РАН, профессора, д.и.н. Леонида Бородкина и старшего преподавателя кафедры исторической информатики, к.и.н. Анны Дмитриевой.
