Считается, что Китай может выиграть от выхода США из международного ядерного соглашения с Ираном, особенно если крупные европейские компании предвидят слишком высокий риск столкнуться с дополнительными санкциями США.
При этом Китай извлечет уроки из его подхода к режиму санкций против Ирана до заключения ядерной сделки. Китай поддерживал санкции, доказывая, что умеет обходить ограничения.
Однако на этот раз, когда Китай присоединяется к России и Европе, пытаясь спасти сделку, все может измениться.
Различия управляют всем диапазоном от Америки с ее президентом Дональдом Трампом до Ближнего Востока, который более напорист и считает многочисленные битвы жизненно необходимыми, по крайней мере в плане выживания режима.
Расколы на Ближнем Востоке ожесточились на фоне самоуверенности Израиля, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов, ободренных политикой администрации США, которая более привержена своей политике на Ближнем Востоке, однако менее предсказуема и надежна.
Добавьте сюда довольно узколейное мышление Трампа, направленное на то, чтобы сдержать Иран, если не свергнуть его режим, противодействовать воинствующему настрою, а также расширять возможности для бизнеса американских компаний и наметить контуры идеального шторма.
Это даже более справедливо, если взглянуть за пределы Персидского залива и Леванта на Ближний Восток, который простирается через Пакистан в Центральную Азию, а также учитывать внешнюю торговлю Китая.
В прошлом году объем торговли Китая с США составил $636 млрд, объем торговли с Ираном в тот же период составил $37,8 млрд, что менее 5% от объема США.
Недавний случай с ZTE, одной из крупнейших ИТ-компаний Китая, отчасти рассказывает об этом.
Обвиняемое в нарушение санкций Министерство торговли США запретило американским фирмам продавать запчасти ZTE, что привело компанию к банкротству. Трамп, похоже, готов помочь спасти ZTE. Однако этот инцидент значительно повышает ставки, особенно учитывая, что Китай и США пытаются избежать "торговой войны".
Это лишь одно из соображений в расчетах Китая. Есть и другие потенциальные препятствия в сохранении ядерного соглашения, которые могут оказаться такими же сложными.
На Ближнем Востоке растет напряженность. Явно дают о себе знать последствия признания Трампом Иерусалима в качестве столицы Израиля и, казалось бы, безоговорочная поддержка Израиля в его почти наверняка мертворожденном плане мира с палестинцами.
Недовольство по всему региону нарастает, что усиливается действиями молодежи в таких странах, как Сирия и Йемен.
Удары делятся на три категории: степень, с которой Китай чувствует, что он может продолжать полагаться на защиту США в Персидском заливе; давление на Китай со стороны ближневосточных государств, которые пытаются переложить на него ответственность, которая налагается на великую державу; изменение в регионе, который находится в процессе перехода, довольно неустойчивого, жестокого и который может занять десятилетия.
Тем не менее, учитывая, что Китай оценивает неустойчивость на Ближнем Востоке и стратегическое участие Китая в региональной стабильности, похоже, он плохо подготовлен к тому, чтобы иметь дело с окружающей средой, в которой традиционные инструменты политики либо не применимы, либо плохо применимы.
Все чаще Китай должен быть геополитическим, а не экономическим игроком в конкурентном сотрудничестве с США, доминирующим внешним субъектом региона в обозримом будущем.
Китай дал понять о том, что признает эти новые реалии, опубликовав в январе 2016 г. "Арабский политический документ", первый в стране документ, формулирующий политику в отношении Ближнего Востока и Северной Африки.
Но вместо изложения конкретных деталей в документе представлена стратегия Китая в общих чертах, касающаяся его отношений с арабским миром: экономика, энергетика, борьба с терроризмом, безопасность, техническое сотрудничество и инициатива "Один пояс – один путь".
В конечном счете Китаю придется разработать стратегическое мышление, где будет излагаться внешняя и оборонная политика, которую он должен создать для защиты своих расширяющихся интересов; его роль и место в регионе как растущей сверхдержавы, а также ее отношения и сотрудничество с США в управлении, если не разрешении, конфликтов.
Безусловно, Китай предпринимает маленькие шаги в этом направлении, показывая большую согласованность с международными мерами по борьбе с исламской агрессией, даже если его кампания в Северо-Западном Китае рискует напряженными отношениями с исламским миром, военными объектами в Джибути, работой на военно-морской базе на пакистанском полуострове Дживари и трансграничными операциями в Афганистане и Таджикистане.
Это могут быть более легкие шаги. Работа с такими партнерами, как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, которые стремятся установить региональную гегемонию при любом раскладе, может быть сложнее. До сих пор Саудовская Аравия и ОАЭ не заставляли Китай сделать выбор в соперничестве с Ираном.
Но это может быть только вопросом времени, особенно если китайские инвестиции в Иран и торговля компенсируют влияние санкций США таким образом, чтобы Исламская Республика не была вынуждена идти на компромисс. Чтобы уйти от этой ситуации, Китай предложил посредничество между Саудовской Аравией и Ираном, предложение, которое королевство не желало рассматривать.
Китай не застрахован от давления Саудовской Аравии. Чтобы защитить свои интересы в Саудовской Аравии и ОАЭ, китайцы наряду с гонконгскими и японскими банками в начале этого года отказались от участия в продлении на год синдицированного кредита в размере $575 млн Doha Bank, пятому по величине кредитору Катара.
Также в апреле Саудовская Аравия вынудила крупные многонациональные финансовые институты встать на сторону других стран Персидского залива, обойдя Катар. В ответ на давление Саудовской Аравии JP Morgan и HSBC отказались от участия в продаже облигаций Катара стоимостью $12 млрд, вместо этого проведя продажу облигаций Саудовской Аравии.
Ставки в Саудовской Аравии в Иране намного выше, чем в Катаре. Иран представляет собой экзистенциальную угрозу для королевской семьи Саудовской Аравии по причинам, гораздо более жестким, чем обвинения Эр-Рияда в Тегеране. Чем больше Иран сможет обходить санкции США, тем больше Саудовская Аравия будет подталкивать Китай и снижать свою поддержку ядерного соглашения.
Это давление может принимать разные формы. Учитывая, что США вскоре начнут применять усилия по смене режима в Тегеране, Саудовская Аравия готовила фундамент последние 2 года.
Большие суммы, поступающие из королевства, были вложены в агрессивные, антишиитские, ультраконсервативные суннитские мусульманские медресе или религиозные семинарии в пакистанской провинции Белуджистан, которая граничит с иранской провинцией Систан и Белуджистан.
Саудовский аналитический центр, который предположительно получает поддержку кронпринца Мухаммеда бин Салмана, разработал планы по разжиганию беспорядков среди меньшинства Балоха в Иране, отчасти в попытке усложнить операции в индийском порту Чабахар в 75 км от Гвадара, драгоценного камня короны китайского экономического коридора, $50 млрд в Китае, а также части "Одного пояса – одной пути" в Пакистане.
Более того, Китай до сих пор полагался на свое экономическое влияние, а также на Саудовскую Аравию, с тем чтобы скрыть репрессии в Синьцзяне, направленные против ислама, поставив королевство, хранителя двух самых священных городов ислама, в неудобное положение.
В условиях, когда Ближний Восток считает конфликты игрой с нулевой суммой, Китаю, вероятно, будет все труднее оставаться в стороне и пройти по обе стороны забора. Спасение иранской ядерной сделки может обойтись Китаю в ту цену, которую он не захочет платить.
