Китай постепенно превращается в ведущую мировую экономическую и политическую державу, параллельно налаживая прочные двусторонние отношения с региональными правительствами. Он кредитует их, и при этом, продолжает принимать необходимую помощь от многосторонних банков развития.
Администрация Трампа заняла строгую позицию в том, что касается политики Китая, претендующего на статус развивающейся страны во многих многосторонних организациях мира. В течение десятилетий Пекин представлял себя развивающейся страной, легко получая финансирование для реализации своих целей. По сути, он высасывал ценные (и, надо заметить, ограниченные) ресурсы для финансирования развития, которые должны были получать действительно бедные страны, а не вторая по величине экономика в мире с крупнейшими в мире валютными резервами. Позицию администрации можно понять.
Уже в начале этого года администрация Трампа начала предпринимать более-менее заметные действия, направленные на то, чтобы помешать Китаю выступать «бедной» и «развивающейся» страной. Тогда главой Всемирного банка был назначен Дэвид Малпас, который возражал против того, как выстраиваются отношения между Китаем и Всемирным банком и другими многосторонними банками развития. Последние, вместо того, чтобы содействовать борьбе с бедностью, продолжали выделять кредиты Пекину. При этом, Китай медленно, но верно превращается в мировую экономическую и политическую державу, налаживая двусторонние отношения с региональными правительствами. Он кредитует их, продолжая принимать необходимую помощь от многосторонних банков развития, говорится в материале издания The National Interest.
За много лет бизнес-отношений с мировыми многосторонними банками развития Пекин начал оказывать влияние на то, как выдаются кредиты на цели развития. Несмотря на то, что в 2018 году доля голосов Китая во Всемирном банке составляла 4,5%, (доля голосов США достигала 16%), а в 2015 году он пополнил регулярный бюджет ООН лишь на 5% (США на 22%), Пекин имеет гораздо больше веса в этих и других многосторонних организациях.
Получив влияние в этих послевоенных бастионах экономической мощи, Пекин сыграл важную роль в создании двух новых банков развития - Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (AIIB) и Нового банка развития. Оба находятся в Китае и имеют значительное влияние на мировой арене развития. Оба банка существенно вытесняют другие МБР. Однако иногда они делают это в обход традиционных западных финансовых институтов, внедряя подход Китая к кредитованию целей развития, после которого страны-получатели попадают в долговую ловушку.
Китай укрепляет свое экономическое присутствие за счет инвестиций и усиления влияния на многосторонние институты. И при этом он продолжает получать выгоды, которые в идеале предназначены действительно нуждающимся странам мира. Почему страны-доноры позволяют существовать этому двойному стандарту?
По данным Всемирного банка, более 500 млн человек были выведены из крайней нищеты, так как уровень бедности в Китае снизился с 88% в 1981 году до 6,5% в 2012 году. Для любого кредитования со стороны МБР давно нет никакой причины. Тем не менее, бывший директор Всемирного банка по Китаю Юкон Хуан продолжает настаивать на выделении кредитов Пекину. Он утверждает, что местные органы власти нуждаются в кредитах, потому что структурные препятствия не дают местным банкам проводить кредитование для финансирования государственных проектов. Если коротко, он защищал эту практику, показывая, что правительство Китая не способно управлять своим банковским сектором настолько, чтобы получать кредиты, необходимые китайское экономике.
Однако есть еще одна причина, по которой продолжается реализации подобной практики: МБР нужно, чтобы Китай продолжал поглощать займы, гранты и техническую помощь на миллиарды долларов каждый год, так как многие более мелкие и бедные страны лишены возможности ее получить. Без участия Китая объемы кредитования снизятся, работа этих банков будет поставлена под сомнение.
Пекину же практически нет смысла продолжать получать помощь в целях развития, учитывая силу и значимость его экономики и его конкретные действия, которые он предпринял, чтобы взять на себя более существенную роль в выделении кредитов развивающимся странам через AIIB и его участие в качестве члена-основателя Нового банка развития. Пекин сформировал AIIB, чтобы противостоять отсутствию руководящей роли в других МБР и ослабить кредитование инвестиций в инфраструктуру в Азии. Почему он не признает несоответствие в том, что занимает видную руководящую роль в кредитных организациях, связанных с развитием инфраструктуры, и продолжает принимать гранты от МБР, с которыми он сейчас конкурирует?
Каким образом Китай (Мексика, Южная Корея, Катар и Сингапур) относятся к категории «развивающихся стран» в ВТО? Китай, Мексика и Южная Корея являются членами G20. ВВП на душу населения в Катаре и Сингапуре выше, чем в США! Как получилось, что эти страны попали в категорию «развивающихся» стран? Дело в том, что в ВТО страны самостоятельно определяют свой статус развития. Таким образом, они получают больше времени на то, чтобы принять торговые правила и продолжить реализацию экспортных субсидий. Китай – ведущий экспортер в мире с 2009 года. Нужно ли вводить торговые субсидии, учитывая, что он уже на первом месте? Абсурдно, что в ВТО, чья работа заключается в том, чтобы управлять торговыми правилами и обеспечивать принципы справедливой торговли, есть такая лазейка.
В конечном итоге было бы предпочтительнее, если бы Китай стал мировой державой, признавая, что играет по международно признанным правилам, стандартам и нормам. Стратегия Пекина в международных институтах является центральным звеном этой концепции. Администрация Трампа бросает вызов Пекину несколькими способами. Однако самое важное сейчас добиться того, чтобы помощь получали те страны и люди, которые действительно нуждаются в этом. И если для этого потребуется борьба под руководством США в МБР и других международных организациях, пусть так и будет.
