Москва, 11 мая. Несмотря на внешнее спокойствие на проходивших в этом году «Весенних встречах» Международного валютного фонда и Всемирного банка, есть причины для беспокойства по поводу глобальной экономики.
Как пишет в своей статье на Project Syndicate профессор Пекинского университета, директор Китайского центра экономических исследований Джастин Ифу Линь, предстоящий «жёсткий» выход Британии из Евросоюза и антиглобалистская программа президента США Дональда Трампа создали экономическую неопределённость, и она будет сохраняться ещё какое-то время.
В отличие от Трампа председатель КНР Си Цзиньпин выступает в защиту глобализации. Он предоставил новые капиталы для создания глобальных общественных благ, рабочих мест в развивающихся странах и для расширения взаимосвязей. Более 60 стран уже поддержали инициативу Си Цзиньпина «Один пояс, одна дорога» (сокращённо OBOR), а 28 глав государства приедут на саммит OBOR в Пекине 14 мая. В чём логика китайского стремления реализовать эту грандиозную программу, которую поддержали столько стран, в первую очередь, развивающихся?
В нашей новой книге «Выйти за рамки помощи: Сотрудничество в сфере развития ради структурной трансформации» мы доказываем, что Официальная помощь развитию (ODA) не всегда должна предоставляться на льготных условиях, и что надо переходить от просто финансовой помощи к более широким подходам (как это делает Китай), включающим торговлю и инвестиции. На сегодня данное ОЭСР определение ODA вообще не включает некоторые наиболее эффективные инструменты, помогающие структурной трансформации в странах-получателях помощи. Сюда относятся долевые инвестиции и крупные коммерческие кредиты на инфраструктуру.
Сочетание финансовой помощи с торговлей и инвестициями может принести выгоду как странам-донорам, так и странам-получателям. Например, в программе сотрудничества в сфере развития «Юг-Юг» (SSDC) применяются все три вида деятельности с целью максимального использования экономически сильных сторон стран-получателей помощи. Это позволяет программе SSDC избегать тех узких мест в партнёрских странах, которые встречаются в стандартной модели ODA, разделяющей финансовую помощь, международную торговлю и частные инвестиции. Такой подход мешает странам пользоваться своими сравнительными преимуществами.
В нашей книге мы рассматриваем эту тему сквозь призму «новой структурной экономики» (сокращённо NSE). В NSE современное экономическое развитие трактуется как процесс постоянных структурных изменений в технологиях, в отраслях экономки, в жёсткой и мягкой инфраструктуре – все эти изменения повышают производительность труда, а значит, и подушевой доход.
В соответствии с NSE, для страны с низким уровнем доходов наиболее эффективным и устойчивым способом перехода к динамичному экономическому росту и развитию является достижение прогресса в тех секторах экономики, где у неё есть латентные сравнительные преимущества. Стоимость производства там может быть низкой, однако транзакционные издержки оказываются слишком высокими из-за неадекватности жёсткой и мягкой инфраструктуры.
Правительства могут помочь снизить эти транзакционные издержки, создавая специальные экономические зоны или промышленные парки, улучшая качество инфраструктуры и работая над повышением привлекательности делового климата в этих анклавах. Благодаря такому подходу, развивающаяся страна может начать динамично расти, запуская благотворный круг создания новых рабочих мест и снижения уровня бедности, даже несмотря на то, что в стране в целом ещё нет необходимой инфраструктуры и делового климата.
Кроме того, развивающиеся страны с крупной экономикой, например, Китай, Бразилия и Индия, могут использовать свои сравнительные преимущества в инфраструктуре и лёгкой промышленности для того, чтобы помогать другим странам. В Китае по этому поводу есть конфуцианское изречение: «Тот, кто хочет быть успешным, должен помогать другим быть успешными; тот, кто хочет развиваться, должен помогать развиваться другим».
У Китая есть явное сравнительное преимущество в строительстве инфраструктуры: низкие трудовые затраты (зарплата прораба в Китае в восемь раз меньше зарплаты прораба в странах ОЭСР) сочетаются с огромным внутренним рынком, который обеспечивает экономику масштаба, просто недостижимую для других стран. В результате, общие затраты на сооружение высокоскоростной железной дороги в Китае составляют две трети от стоимости аналогичного проекта в промышленно развитых странах.
Сравнительные преимущества Китая в 46 из 97 секторов экономики, особенно в промышленности, приносят выгоду и другим развивающимся странам. По мере роста стоимости труда в Китае, трудоёмкие отрасли начинают перемещаться в развивающиеся страны с более низкими зарплатами, что помогает создавать миллионы рабочих мест. Например, компании Huajian Shoemaking Company, C&H Garments и China JD Group (производитель одежды) уже работают в специальных экономических зонах, соответственно, в Эфиопии, Руанде и Танзании.
Помимо экспорта своих сравнительных преимуществ Китай также предоставляет так называемый «терпеливый капитал», со сроком погашения десять лет и более. В недавно опубликованной статье мы представили концепцию терпеливого капитала как своего рода инвестиции в «отношения», когда у инвестора имеется долгосрочные интересы в развитии той или иной страны. Владельцы терпеливого капитала похожи на инвесторов в акции, однако они готовы «закопать» деньги в реальном секторе на длительный период времени.
Кроме того, владельцы терпеливого капитала в большей степени хотят – и готовы – брать на себя риски. На графике ниже мы показываем, что чистая международная инвестиционная позиция страны сильно коррелирует с её ориентацией на долгосрочный результат. А с другой стороны, у стран с краткосрочной ориентацией и низким уровнем сбережений чистая международная инвестиционная позиция обычно ухудшается, а внешний долг растёт. capital Терпеливый капитал играет важную роль в финансировании инфраструктуры, поскольку зачастую он предоставляется вместе с технологическими и административными ноу-хау, а это помогает повысить глобальную конкурентоспособность и ускорить развитие страны.
Значительные резервы терпеливого капитала Китая использовались до сих пор для финансирования проектов внутри страны. Но он всё чаще будет экспортироваться, поскольку всё больше китайских предприятий и банков выходят на глобальный уровень. Более того, вскоре Китай может стать крупнейшим в мире чистым кредитором, при этом часть его внешних инвестиций будет иметь форму терпеливого капитала, которые лучше всего подходит для улучшения качества инфраструктуры, развития промышленности и создания рабочих мест во всём мире.
Начиная с 2015 года, финансирование развития стало в меньшей степени осуществляться за счёт источников традиционной финансовой помощи и в большей – за счёт институтов финансирования развития, банков развития и суверенных фондов благосостояния из развивающихся стран. Например, Китай обязался выделить $60 млрд на финансирование развития в Африке в 2016-2018 годах, при этом значительная часть этих средств выделяется в виде терпеливого капитала.
Китай и другие развивающиеся страны переходят от двусторонних отношений к многосторонним, работая с партнёрами на глобальном Севере и Юге. Сотрудничая с уже давно существующими многосторонними банками развития, новые, возглавляемые странами Югом институты, подобные Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций и Новому банку развития, учатся быть хорошими партнёрами и добавляют импульс глобальным усилиям в сфере развития.
Кроме того, Китай пытается учиться у своих партнёров, с тем чтобы улучшить собственные стандарты в сфере управления, труда и экологии. Этот двусторонний процесс рождает новые идеи, теории и концепции. Одной из них стала наша книга. Обретение Китаем глобальной роли надо приветствовать. С осторожным оптимизмом мы надеемся, что страны Севера и Юга смогут работать вместе ради мира и процветания для всех.
