Экономика США вступила в 11-й год непрерывного подъёма, побив предыдущий рекорд длительности экономического роста без рецессий в американской истории.
Но многие экономисты совсем не рады этим беспрецедентным результатам, они делают из них вывод, что рецессия уже давно должна была начаться – и начнётся, если уж не прямо сейчас, то совершенно точно до президентских выборов 2020 года. Как пишет главный экономист Gavekal Dragonomics Анатолий Калетский в своей статье на Project Syndicate, к счастью для экономики США, и к сожалению для оппонентов президента Дональда Трампа, сама идея, что периоды экономического подъёма обладают неким естественным сроком жизни, а затем умирают от старости, не подтверждается ни эмпирически, ни теоретически.
Как показывает история, длительность периодов подъёма американской экономики после окончания Второй мировой войны варьировалась от 12 до 120 месяцев, не демонстрируя каких-либо признаков возврата к усреднённым долгосрочным темпам роста. Более того, можно утверждать, что 18-летний период с 1982 по 2000 годы был в реальности периодом продолжительного экономического подъёма, который лишь на краткое время был прерван всплеском цен на нефть, спровоцированным вторжением Ирака в Кувейт.
Есть и более наглядные примеры, когда развитые страны избегали рецессии намного дольше, чем только что установленный 10-летний рекорд США. Австралия вступила сейчас в 28-й год подряд без рецессии, а в Великобритании непрерывный рост экономики наблюдался в течение 17 лет – с 1992 по 2008 годы. Между тем, в отличие от США, Австралия и Великобритания в значительно большей степени подвержены рецессиям, потому что их экономика зависима от спекуляций на рынках сырья, финансов и недвижимости.
Экономические принципы тоже мало чем могут помочь защитникам теории «запоздалой рецессии». Для любой рыночной экономики, которая сравнительно хорошо управляется, нормальным состоянием после изобретения активной политики управления спросом в 1940-х годах стал непрерывный подъём с темпами роста на уровне долгосрочного тренда (примерно 2% в США). В послевоенный период рецессии начинались, как правило, по трём причинам: значительное ужесточение монетарной или бюджетной политики в ответ на инфляционное давление; какой-либо финансовый кризис, например, крах рынка субстандартной ипотеки в 2008 году или технологических компаний в 2000 году; или, наконец, сильный внешний шок, ведущий к резкому повышению цен на энергоносители. Пока не случится одно из перечисленных событий, мы можем быть вполне уверены в том, что подъём американской экономики не прекратится просто «из-за старости».
Почему же тогда столь многие экономисты тревожатся сейчас по поводу рецессии в США и убеждены в том, что финансовые рынки недооценивают негативные риски экономического роста? Главные причины этих тревог – американо-китайская торговая война и предостерегающий сигнал финансовых рынков под названием «инверсия кривой доходности». Первый риск понятен, а второй требует некоторого пояснения.
Инверсия кривой доходности – это сравнительно необычное явление, когда доходность по долгосрочным облигациям падает ниже краткосрочных процентных ставок. В США ставка овернайт по федеральным фондам равна сейчас примерно 2,4%, а доходность по десятилетним облигациям недавно упала ниже 2%.
Подобную инверсию часто называют сигналом неизбежной рецессии, хотя и не следовало бы так делать. Нередко этот «сигнал» раздаётся за годы до начала рецессии, которую он якобы предсказывает. Но ещё важнее то, что ценообразование на рынке облигаций радикально изменилось за те десять лет, которые прошли со времён мирового финансового кризиса. Доходность по облигациям становится всё более оторванной от ситуации в реальной экономике, что вызвано отчасти политикой количественного смягчения и требованиями регуляторов к пенсионным фондам покупать облигации вне зависимости от состояния экономики, но в ещё большей степени – тем, что инфляция, похоже, потеряла привычную связь с уровнем безработицы и темпами роста экономики.
Даже если эта потеря связи между темпами роста экономики и уровнем инфляции окажется в конечном итоге иллюзорной, уже сам факт уверенности ФРС США и других центральных банков в нарушении традиционных связей «рост-инфляция» означает, что они будут сохранять процентные ставки на значительно более низком уровне и значительно дольше, чем во время предыдущих экономических циклов. И пока центральные банки будут вести себя подобным образом, доходность по облигациям будет по-прежнему отражать ожидания инвесторов по поводу возможных изменений краткосрочных процентных ставок центральными банками, а не по поводу перспектив экономики и рисков начала рецессии. Главный сигнал для финансовых рынков (и я писал об этом в апреле) заключается не в том, что США близки к рецессии, а лишь в том, что ФРС готовится снизить процентные ставки. Если это произойдёт (а это почти точно произойдёт), рецессия в США станет менее, а не более вероятной.
То же самое можно сказать о Китае. Хотя и немного запоздало, правительство и центральный банк этой страны отреагировали на начатую Трампом торговую войну снижением процентных ставок, налогов и требований к банковскому резервированию, а также увеличением государственных расходов и смягчением кредитных ограничений. Потребуется некоторое время, чтобы китайские меры стимулирования (и ожидающееся смягчение политики ФРС) нашли отражение в экономической статистике. Тем менее, все эти меры практически гарантируют, что торговая война США и Китая причинит лишь ограниченный ущерб перспективам роста экономики обеих стран, по крайней мере, в течение следующего года или двух, а это именно тот временной горизонт, на котором действуют меры макроэкономической политики.
Намного более серьёзная угроза мировой экономике исходит от Европы, которая в американо-китайской торговой войне играет роль невинного зрителя и которая уже пострадала от неё намного больше, чем обе воющие стороны. Когда в апреле Международный валютный фонд пересмотрел прогнозы роста экономики на 2019 год с учётом проблем, возникших в конце 2018 года, для Китая и США, несмотря на их торговую войну, эти прогнозы остались, по сути, неизменными (для Китая прогноз был повышен на 0,1 процентного пункта, а для США снижен на 0,2 процентного пункта). Но при этом МВФ снизил прогноз роста экономики в Германии на 1,1 процентного пункта, в Италии – на 0,9, а для еврозоны в целом – на 0,6.
Европа становится главной жертвой торговой войны США и Китая по той же самой причине, по которой она стала главной жертвой финансового кризиса 2008 года, тоже начавшегося в США. Пока США и Китай стимулируют экономику, чтобы компенсировать замедление оборотов внешней торговли, европейские власти, как обычно, реагируют совершенно ошибочными решениями. Вместо смягчения монетарной, бюджетной или кредитной политики, еврозона даёт «процикличный» ответ. Еврокомиссия пытается заставить Италию сократить государственные расходы и повысить налоги. Министерство финансов Германии оправдывает сокращение инвестиций и откладывание решения о снижении налогов тем фактом, что профицит бюджета страны оказался ниже ожидавшегося. Органы банковского надзора заставляют банки ужесточать стандарты кредитования, увеличивать резервирование на случай убытков, сокращать кредитование ради сохранения капитала.
Из-за подобной политики Европа была вынуждена провести основную часть посткризисного периода в состоянии рецессии или почти рецессии, в то время как США и Китай наслаждались десятилетием непрерывного роста экономики. Если столь же глупая политика будет проводиться и дальше, тогда с Европой опять произойдёт то же самое.
