Социализм был специфической философией государственной собственности, существующей за счет производства. Демократическое государство, предполагающее всеобщее благосостояние, никогда не входило в понятие социализма.
Карл Маркс, самый известный социалист, презирал демократию. Он презирал все попытки экономического улучшения посредством законодательства. Он хотел пролетарскую революцию и проповедовал религию революции.
Он умалчивал о том, каким образом государство должно распределять ресурсы в своей системе. Он ничего не говорил о реальных действиях постреволюционного общества в эпоху социализма и его последнего преемника, коммунизма, пишет американский социолог и экономист Гэри Норт.
В конце своей карьеры в своем последнем крупном издании он написал следующее: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционной трансформации одного в другое. Соответственно, это еще и период политического перехода, в котором государство может быть ни чем иным, как революционной диктатурой пролетариата». Чисто политическая направленность.На протяжении всей своей карьеры он ничего не сообщал о том как государство должно или будет или может управлять экономикой.
Он выступал с некоторыми знаменитыми лозунгами. Он предлагал риторику о неизбежном торжестве пролетариата. Но не давал никаких указаний лидерам пролетариев.
Социалисты в XIX веке одинаково молчали о том как государство может управлять производством, чтобы создать хорошее общество.
В XX веке не было подробного теоретического трактата по экономике социализма, в котором подробно рассказывалось бы о фактических действиях центральных планировщиков в мире, где государство владело средствами производства.
Оглядываясь назад, это кажется невероятным. Мы наблюдали это движение, которое захватило СССР и Китай. Тем не менее, в то время не было ни одной книги на книжной полке, которая могла бы служить руководством к той экономической организации, которую необходимо было установить. Не было никакого трактата, который мог бы служить планом социалистического Нового Мирового Порядка, будь то социализм или марксистский коммунизм. Тем не менее, Маркс считал, что его научный социализм - не утопия, в отличие от работ его критиков.
Социализм всегда был движением, основанным на риторике. В этом никогда не было логики. Были бесконечные обещания того, как политика или революция могут привести к социалистическому раю, но ничего не говорилось о том как именно будет работать этот рай.
Маркс предложил свои знаменитые десять шагов в «Манифесте Коммунистической партии» (1848), но это были просто лозунги. Тот факт, что он упомянул центробанк, говорит о том, как он путался в понятиях, описывая переход от капитализма к социализму и к коммунизму. Он никогда не вдавался в подробности, хотя у него было много времени, чтобы предложить детали.
Вот, что отказываются признать защитники социализма: у социализма нет и не было экономической теории социалистического общества. Также нет практического трактата, который служил бы руководством для социалистических экономистов после национальных революций. Экономическое планирование социалистического общества было хаотичным, и стройная теория планирования из этого хаоса так и не родилась.
И если взять историю социализма, то примеров довольно мало.
СССР и коммунистический Китай действительно приблизились к этому, но в обоих обществах всегда действовали черные рынки.
Были крошечные коммунистические государства: Албания, Куба и Северная Корея. Никто не создал теорию социалистического планирования.
Лейбористское правительство Великобритании с 1945 по 1951 год национализировало угольную промышленность и большую часть здравоохранения, но не увеличило контроль над рынками капитала в Сити, правовой юрисдикции банкиров в центре Лондона. Банк Англии сохранил большую часть своего суверенитета. Лейбористы национализировали его в 1946 году, но затем не смогли установить контроль. Он так и остался кейнсианским.
Короче говоря, в мире не существует практических моделей социализма. Это объяснимо, потому что нет теоретических моделей социализма. Он всегда основывался на риторике, а не на логике. У него нет теории экономических санкций, сопоставимых с санкциями на свободном рынке.
Это отмечал еще Мизес в 1920 году, когда утверждал, что социализм по своей сути является иррациональным. Он не имеет системы частной собственности. Поэтому у него нет рынков капитала. Но без рынков капитала нет цены на капитал. Без цен на капитал центральные планировщики не знают, как распределить капитал для удовлетворения потребностей общества. Поэтому чистый социализм нежизнеспособен.
Этот аргумент никогда не опроверг ни один социалист. Польский иммигрант и профессор Чикагского университета Оскар Ланге написал несколько статей в конце 1930-х годов о доводах Мизеса, но это была только теория. Когда он вернулся в коммунистическую Польшу в 1945 году, ничто из того, что он написал в своих знаменитых эссе, фактически не было реализовано польским правительством.
Его гипотетический совет планирования экономики социалистического общества так и остался теорией. Он основывался на идее о том, что центральные планировщики могут проводить пробные и ошибочные установления цен для распределения капитала. Но в социалистическом государстве нет цен, выработанных потребителями. Более того, к ним не применяются никакие экономические санкции. Если нет системы денежных прибылей и убытков, то нет и значительных экономических санкций, которые можно применить к планировщикам. Но есть, безусловно, политические санкции, с которыми планировщики сталкивались при Сталине и Мао.
Диктаторы ликвидируют не капитал. Они ликвидируют политических оппонентов и чиновников, которые больше не приносили пользы.
В американских университетах преподавало очень мало марксистских экономистов. Они не оказывали почти никакого влияния на профессию. В университетском городке также было немного и социалистических экономистов. Как правило, эти профессора ограничивались преподаванием на факультете социологии и кафедре английского языка. Они никогда не преподавали экономику. Как и их предшественники в XIX веке, они ограничивали свои комментарии риторикой.
Сегодня есть огромное количество студентов, которые утверждают, что они выступают за социализм. Но ни один из них никогда не читал книгу по экономической теории социалистического общества. Это понятно, потому что ее нет.
Их мотивирует риторика. Они выходят на крупные массовые митинги, протестуя против того или иного аспекта капитализма. Но у них нет социальной повестки дня. В этом смысле они так похожи на Карла Маркса.
Разница в том, что у них нет опоры вроде Фридриха Энгельса, который управлял текстильным заводом своей семьи в Манчестере и использовал свои деньги, чтобы выплачивать пособие Марксу в течение четырех десятилетий.
Эти люди создают много шума, но с точки зрения проведения систематической работы по превращению, например, США в социалистическое общество они безвредны.
Когда в 1979 году Дэн Сяопин начал сельскохозяйственную реформу, он запустил самый впечатляющий период экономического роста, который когда-либо испытывала какая-либо крупная страна. Но это закончилось экономическим планированием социалистического общества.
Когда 25 декабря 1991 года Михаил Горбачев объявил, что СССР рухнул, это положило конец соблазну развивать социализм, соблазну, который жил среди интеллектуалов. Они всегда придерживались идей социализма, потому что ожидали, что их класс будет властвовать при социалистическом режиме. Когда стало ясно, что СССР оказался слишком слабым, чтобы навязать свою волю массам, это стало концом увлечения коммунизмом и социализмом.
В этом месяце отмечается 100-летие ленинской большевистской революции в России, и мы можем радоваться тому, что социализм мертв. С теоретической точки зрения он никогда и не был живым. Это был труп с первого дня. Труп, который поддерживался риторикой, а не логикой.
