Однако ученые, эксперты и чиновники по всему миру не могут найти инфляцию, потому что они смотрят только на ту часть экономики, которая охватывается индексом потребительских цен их правительств.
Но постепенно и неохотно, грубо говоря, горстка экономистов из мейнстрима, похоже, приходит к пониманию, что растущая стоимость акций, облигаций, недвижимости, объектов изобразительного искусства, предметов коллекционирования и криптовалют является закономерным признаком обесценивающейся валюты и будущей нестабильности.
Другими словами, инфляцию уже давно и активно растет в секторах, которые не учитываются в классических инфляционных индикаторах.
Отсутствие «классической» инфляции является глобальной проблемой. Безработица находится на циклических минимумах в США, Германии и Японии, однако в каждой из этих стран имеются лишь небольшие доказательства того, что заработная плата набирает обороты. Хотя, без сомнения, глобализация и технологии являются общими факторами, которые способствовали ограничению роста зарплат в разных странах.
Де-синхронизированный характер экономического восстановления до сих пор также ограничивал инфляцию в странах, чьи валюты поднялись на циклической динамике. Однако здесь общий глобальный подъем должен помочь нейтрализовать некоторые из этих межстрановых эффектов и позволить внутренним условиям воздействовать более энергично.
Мировые центральные банки были озадачены отсутствием инфляции, но не отошли от управления ею в качестве основной цели своей политики.
Однако они отреагировали на то, что количественного смягчения (QE) оказало гораздо большее влияние на финансовые рынки, чем на реальную экономику, тем, что сделали финансовые условия большей частью своего мышления, даже если это и не формализовалось в рамках монетарной политики.
Но поскольку по-прежнему прогнозируется рост инфляции, а финансовые рынки сильны, – справедливо ожидать, что мировые регуляторы продолжат постепенно ужесточать монетарные условия.
До настоящего времени доходность облигаций снижалась, кривые доходностей были более плоскими, а кредитные спрэды продолжали сужаться.
Оценка активов с фиксированным доходом продолжала и далее, за редким исключением, двигаться к завышенным уровням. Справедливая премия за риск близка к историческим минимумам, как и кредитным спреды.
Учитывая данные факторы и условия, скорей всего, защитное позиционирование остается уместным до тех пор, пока не будет восстановлена более справедливая стоимость ключевых активов. Возможными триггерами могут стать более высокие темпы инфляций и/или более быстрые темпы ужесточения монетарной политики.
Признание того, что взлет цен на активы – это своего рода инфляция, безусловно, является прогрессом, хотя усилие, которое потребовалось для столь очевидного вывода, было явно избыточным.
Но не стоит забывать, что пузыри активов представляют собой особенно дестабилизирующий вид инфляции. В принципе, не неся ничего фундаментально полезного для экономики, кроме ощущения богатства у некоторой части потребителей, задействованных в безудержном процессе надувания пузырей, эта «инфляция» закладывает бомбу замедленного действия.
Экономики большинства стран вышли на траекторию умеренного роста благодаря неимоверным усилиям и огромным денежным вливаниям со стороны мировых центробаков. При этом в финансовой системе и на рынках этот процесс привел к образованию огромных дисбалансов.
В итоге, пока размер вероятного ущерба от разрушения данных пузырей и уровень риска реализации подобного сценария несоразмерно высоки по сравнению с той пользой, которую мы получили после 9 лет беспрецедентного глобального эксперимента.
По материалам dollarcollapse.com и Morningstar
БКС Экспресс
