До начала специальной военной операции на Украине разница в цене между российской маркой нефти Urals и Brent была небольшой — около $2. Но сегодня, после наложения санкций на торговлю российской нефтью, эта разница увеличилась до $37. Тем не менее, даже при дисконте в 35% найти покупателя для российских ВИНК — вертикально интегрированных нефтяных компаний — непросто.
Спасет ли снижение налогов?
Ситуация для них противоречивая. С одной стороны, высокие мировые цены на нефть. С другой — эмбарго против российских энергоносителей.
При этом в России «плавающий» налог на продажу «черного золота»: он привязан к ценам на нефть. В январе-феврале, при цене нефти марки Urals на уровне $90 за баррель, нефтяники имели маржу только 32%. То есть, от стоимости барреля $61 забирало государство в виде налогов, экспортных пошлин и прочих акцизов, а $29 оставалось у компаний.
Однако при более низкой стоимости нефти, как сегодня, действует щадящий налоговый режим: маржа вырастает до 35%. В этом случае в распоряжении компаний остается примерно $24 с каждого проданного барреля нефти.
Таким образом, при снижении стоимости нефти в первую очередь страдает бюджет страны, а уже потом —компаний.
Несмотря на это, бюджет Российской Федерации остается профицитным из-за выпадения большой части расходов на импорт. Поэтому теоретически в сложной ситуации государство может «поделиться» с нефтяниками частью сэкономленных доходов в виде субсидий и прочих видов господдержки.
