28 октября 2020
28 октября, 12:00/ РейтерВторой по величине госбанк РФ ВТБ не видит риска жестких ограничений из-за пандемии или новых санкций для российских банков и готов вложить почти триллион рублей в российский госдолг в расчете на взаимную поддержку акционера и регулятора, сказал в интервью Рейтер президент госбанка Андрей Костин.
О КРИЗИСЕ, ПАНДЕМИИ, САНКЦИЯХ
Мы наблюдаем экономический кризис, который вызван не финансовыми проблемами, мировыми или российскими. Он имеет иную природу. Поэтому, на мой взгляд, должен был быть более быстрый отскок, чем в кризис 2008-2009 годов. И отчасти это подтверждается.
Но если еще недавно я думал, что все-таки будет открытие экономик, государств и границ, то сейчас очевидно: в ближайшем будущем этого не произойдет, болезнь распространяется, пандемия получила второе дыхание. И по крайней мере по своим друзьям и сотрудникам я вижу, что вирус «цепляет» даже больше, чем весной.
Я не ожидаю таких ограничений, которые мы уже видели в этом году. Подавляющая часть людей этого не хочет, об этом же говорят и президент, и председатель правительства. Тем не менее, складывающаяся ситуация замедляет восстановление экономики.
Какое-то время мы будем жить в нынешних условиях.
Очевидно, нам придется скорректировать оценки падения ВВП на этот год и прогнозы на будущий. Я уже просил своих аналитиков, чтобы посмотрели. Раньше коллеги давали прогноз по падению ВВП на 3-4%. Теперь, если четвертый квартал будет слабым, может быть 4,5-5%.
Думаю, в следующем году мы сможем перейти в стадию экономического роста. Прогноз наших аналитиков – рост ВВП на 4%.
Но возможно, он будет меньше. В любом случае выход из низшей точки падения экономики мы прошли, и в целом по своим клиентам я вижу, что ситуация терпимая, рабочая и экономика чувствует себя устойчиво. Я – умеренный оптимист. Не думаю, что будет хуже, думаю, что будет все-таки лучше, чем было.
Еще один фактор, о которым нельзя не вспомнить – продолжающиеся санкции. Мы сейчас в преддверии выборов в США.
Трудно сказать, кто из кандидатов окажется лучше для российско-американских отношений. Например, почему-то считалось, что Россия поддерживала избрание Трампа, но мы видим, что четыре года его работы на посту президента ознаменовались жесткими санкциями в отношении России.
Впрочем, даже специалисты в США говорят, что ресурс санкций во многом уже исчерпан. Непонятно, против кого или чего вводить новые. Я пока принимаю за данность, что санкции не будут отменены, но и не будут усилены. Исходя из этого мы пока строим свои планы. А дальше жизнь покажет. Свое будущее никто не знает, верно? В этом, может, и есть счастье человеческое.
ПОЯВИЛИСЬ ЛИ НОВЫЕ РИСКИ САНКЦИЙ ИЗ-ЗА СИТУАЦИИ С НАВАЛЬНЫМ?
Я не политик, чтобы эти вещи трактовать. Для финансового сектора я дополнительных рисков в них (новых санкциях) не вижу.
ОТКЛЮЧЕНИЕ ОТ SWIFT
Я никогда не считал, что отключение от SWIFT - это реалистичный сценарий.
В отношении банков есть два уровня санкций: один достаточно мягкий, он был применён в отношении крупнейших российских банков, другой — жесткий, его применение мы видели в отношении банка Россия и ряда других. Этот жесткий вариант предполагает запрет на долларовые расчеты и платежи, замораживание активов.
Банк таким образом лишается возможности вести международную деятельность, да и обслуживать в иностранной валюте как частных, так и корпоративных клиентов. Это жесткая мера и на ее фоне отключение от SWIFT выглядит лишенным смысла.
Если и прогнозировать развитие санкций, то, на мой взгляд, по этому сценарию. Но пока я таких рисков не вижу, по крайней мере до окончания выборов в США и оглашения четкой программы нового президента.
ГОСДОЛГ И БАНКИ
Как это часто бывает в жизни, если кого-то поддерживаешь, то рассчитываешь, что и тебя поддержат. Это правильный принцип на самом деле, хотя работает он не всегда.
Я сторонник увеличения государственного долга, это важно для развития экономики и инвестиций в цифровизацию страны, инфраструктурные проекты. ВТБ готов финансировать бюджет, особенно если есть механизм рефинансирования. Для банка это выгодная и комфортная операция, потому что не требует затрат капитала, что особенно важно для нас.
Мы активизировались на рынке ОФЗ, уже приобрели облигации на
300 млрд рублей, и планируем увеличить объем в 2-3 раза.
Госдолг в отношении к ВВП в России за этот год вырастет с 12,3% лишь до 19,1%. МВФ считает, что для таких экономик как Россия можно довести эту долю до 40%. То есть у нас еще большой запас есть. Но Минфин не планирует значительно увеличивать госдолг в ближайшем будущем – он вырастет до 21% с небольшим. Я считаю, что такой уровень госдолга абсолютно безопасен для страны и позволяет решать вопросы с финансированием национальных проектов.
Для банков рисков я не вижу, они минимальны, если сохраняется механизм рефинансирования. Риски дефолта и отказа ЦБ от механизма рефинансирования исключаю.
БЮДЖЕТНОЕ ПРАВИЛО
Этот вопрос мы планируем обсудить на нашем форуме «Россия зовет» в рамках макроэкономической панели, где примут участие представители ЦБ, Минфина, Счетной палаты.
На мой взгляд, ФНБ можно было бы использовать активнее. Ведь когда настает черный день, отложенные деньги принято тратить, но мы пока не очень-то это делаем. Я думаю, что можно было бы смягчить границы бюджетного правила и больше средств расходовать на то, чтобы развивать экономику. Мы в целом достигли устойчивости, достигли очень больших успехов в управлении инфляционными рисками. Поэтому мое экспертное мнение — мы могли бы позволить себе в этой ситуации сделать бюджетное правило более гибким и сфокусироваться на задаче развития.
КЛЮЧЕВАЯ СТАВКА
Я пока не вижу причин, которые бы побудили ЦБ перейти к повышению ставки. Впервые в кризисной ситуации ЦБ не стал повышать ставку, а наоборот – снизил ее четыре раза подряд. С точки зрения инфляционных ожиданий сейчас нет причин ее повышать. Мы стали похожи на большинство стран с развитой экономикой, где регуляторы снижают ставку, поддерживая экономический рост. Вот нулевая ставка мне не нравится. Я считаю, что она губительна и для банков, и для инвестиций, и для экономики в целом. Сегодня у нас ставка в 4,25% - и это хорошо, она позволяет дешевле кредитовать экономику, снижая долговое бремя и предприятий, и граждан.
ПРОБЛЕМНЫЕ ДОЛГИ – КАКОЙ УРОВЕНЬ ПРОБЛЕМНЫХ КРЕДИТОВ МОЖНО ОЖИДАТЬ ПО ИТОГАМ РЕСТРУКТУРИЗАЦИЙ?
Прогнозы в целом по сектору относительно доли проблемных кредитов, которые могут выйти на просрочку, разные: говорят и про потенциальные 30%, и про – 15-20%. Мы увеличили резервы с начала года на 180 млрд рублей – это почти в 3 раза больше, чем за тот же период в прошлом году. Но даже если мы возьмем весь реструктурированный портфель ВТБ и прикинем объем просроченных кредитов по самому плохому сценарию, то получится около 7% от портфеля. Это не критично для нас. Это тот уровень, который мы проходим спокойно. Для сравнения – в кризис 2008-2009 годов этот показатель достигал 10%.
ДИВИДЕНДЫ: РАЗНАЯ СТРАТЕГИЯ СБЕРБАНКА И ВТБ
Сбербанк – одно из немногих финансовых учреждений в мире, которое сейчас платит такие высокие дивиденды (50% прибыли за 2019 год). Во всем мире, в том числе в России, в связи с экономическими последствиями пандемии существует рекомендация от регуляторов не платить дивиденды. Большинство крупных российских банков так и поступили – и Альфа-банк, и Открытие, например, не платили дивиденды. Европейские банки также не платят дивиденды.
Еще важный фактор: ВТБ находится под санкциями, мы не имеем возможности привлекать капитал за рубежом. У нас есть только российский рынок, да и то дополнительного акционерного капитала мы привлечь не можем – есть санкционный риск для новых акций.
Наконец, на капитал российских банков сейчас, на мой взгляд, большая нагрузка. У нас коэффициент риск-взвешивания активов почти 100%, в то время как в остальных странах БРИКС – 50-60%.
Нам по сравнению с ними нужно в два раза больше капитала, чтобы обслуживать сопоставимый объем бизнеса. Тяжесть капитала – это то, с чем мы пытались бороться, но имеем то, что имеем.
Прибыль – фактически единственный источник капитала ВТБ. Во втором и третьем квартале этого года мы были вынуждены существенно увеличить резервы, поэтому часть прибыли за 2019 год, которую еще в начале года ВТБ планировал выплатить акционерам, пришлось направлять на пополнение капитала. Это было единогласное решение правительства, не пришлось даже лоббировать. Исходя из этого, мы выплатили 10% от чистой прибыли.
Если не будет сильных потрясений, надеемся вернуться к 50-процентным выплатам. ЦБ как регулятору выгоднее, чтобы мы максимально наращивали капитал, да и правительство с пониманием к этому относится. Но дивиденды помогают устойчивости стоимости акций, и вообще это справедливо по отношению к акционерам, так что будем рассчитывать увеличивать выплаты с учетом нагрузки на капитал. На последнюю отчетную дату достаточность капитала ВТБ со всеми буферами – 11,8%. Если ситуация будет ухудшаться, мы рассчитываем, что какие-то послабления по капиталу ЦБ сможет дать банкам, это в их полномочиях.
Субординированные займы – тоже источник капитала, но все же ограниченный. У нас есть программа привлечения субординированного долга в рублях. Мы зарегистрировали объем на
200 млрд рублей. Программа длительная, мы не планируем привлечь всю эту сумму в этом году. Думаю, будем размещать суборды в зависимости от своих потребностей в капитале и интереса инвесторов к нашим бумагам. Сейчас на Московской бирже проходит размещение двух выпусков наших субординированных облигаций.
Изначально делали каждый выпуск по 10 млрд, но за первые 1,5 недели размещения суммарный спрос уже превысил 35 миллиардов рублей.
ВЫКУП АКЦИЙ ВТБ С БАЛАНСА ОТКРЫТИЯ
Вопрос не ко мне: это ведь не наш баланс, решение должны принимать Центральный банк и банк Открытие. В принципе, такие возможности есть: реализовать их в рынок, есть интерес и у отдельных крупных инвестиционных и пенсионных фондов. Но для этого менеджмент Открытия должен захотеть это сделать, а Центральный банк должен это поддержать. Меня это не тяготит. Для меня Открытие – дружественный акционер. Ну владеет и владеет.
Точно не хуже, чем какие-нибудь американские фонды. Это Центральный банк заявляет, что при продаже Открытия не хотел бы, чтобы эти акции (ВТБ) находились на балансе Открытия. У нас другая озабоченность: постоянные разговоры о продаже могут давить на рынок. С этой точки зрения выкуп акций крупными инвесторами снизит давление.
ПОСЛАБЛЕНИЯ ДЛЯ БАНКОВ
С учетом затяжного характера пандемии, наверное, стоит поднять вопрос о продлении тех послаблений, которые ЦБ уже дал рынку. У нас в этом смысле диалог не прекращался, хотя ЦБ очень осторожен и не хочет разворачивать принятые решения – часть послаблений с 1 октября прекратила действовать. Думаю, что сейчас нужно будет заново оценить ситуацию в экономике.
ЦБ был очень конструктивен в этот кризис и сильно помогал.
Нам удалось избежать того, чтобы на банки упала тяжесть всех тех мер, которые реализовывали власти и регулятор. Мы всегда находим какой-то компромисс, и, если ситуация ухудшится, то, я уверен, ЦБ пойдет на какие-то новые меры.
ПОЛЕЗНАЯ ЮРИСДИКЦИЯ
Катар, напомню, в 2013 году внес $500 миллионов в капитал ВТБ. Хорошая сумма, хороший инвестор. С течением времени у катарской стороны возникло пожелание, чтобы мы там у них открылись. Нельзя было не учитывать мнение такого акционера. Тем более, что регион стал для нас и наших клиентов достаточно привлекательной юрисдикцией с точки зрения развития бизнеса, с точки зрения правовой и судебной системы. Катар – один из крупнейших производителей углеводородов, у многих компаний есть бизнес-отношения в этом регионе. Катарский банк, например, предпочитают клиенты из Казахстана. У нас появляются клиенты из Узбекистана, которым Катар удобен.
У нас как у банка есть совместные проекты по торговому финансированию, мы ведем расчеты по операциям в сельском хозяйстве, прорабатываем ряд других проектов. Создание банка там – хороший бизнес и знак того, что у нас долгосрочные отношения.
Мы всегда считали, что наша международная сеть — это некий дополнительный инструментарий, который мы даем нашим клиентам:
возможность выбрать юрисдикцию, законодательство, которое оптимально для конкретных направлений бизнеса. По этой логике у нас работают представительства в Европе, Китае, ряде других стран. Был и неудачный опыт: Дубай. Но там дело было в том, что это особый финансовый центр, который несколько изолирован, искусственно создан. Даже несмотря на использование английского права, это не очень работало в нашем случае.
Сейчас мы решили поработать в Катаре, и первый свой опыт там оцениваем как успешный. Надеемся, что и дальше многие наши клиенты, особенно те, кто работает с энергоресурсами, будут заинтересованы в использовании этого инструментария.
КРЕДИТ НА $6 МЛРД НЕНАЗВАННОМУ СУВЕРЕННОМУ ЗАЕМЩИКУ 2 ГОДА НАЗАД: КОГДА ОЖИДАЕТСЯ ПОЛНОЕ ПОГАШЕНИЕ КРЕДИТА?
Кредит выдавался на 7 лет, осталось еще 5 лет, и у клиента есть право досрочного погашения. Переговоров о досрочном возврате нет. Поэтому 5 лет мы спокойно еще можем сидеть и ждать погашения.
РУССНЕФТЬ
В конце сентября мы достигли соглашения о реструктуризации, но проблем с этим клиентом не видим, если, конечно, не будет драматического падения цен на нефть. По уплате процентов у Русснефти, кстати, несмотря ни на что, просрочек не возникало.
Они всегда выплачивали их. У этой группы был в целом непростой период, связанный с требованиями ЦБ и банка Траст. Теперь эти моменты преодолены. Хотя у нефтегазового сектора в целом непростая ситуация с налоговыми платежами. По оценке наших экспертов, у компании все должно быть нормально. Не легко, но нормально.
ДВУХЗНАЧНЫЙ РОСТ ЦЕН НА ЖИЛЬЕ
Это закон рынка, здесь ничего не поделаешь. Рост спроса при отсутствии адекватного предложения всегда приводит к росту цены.
Задача перед правительством стоит серьезная, и девелоперы в целом за то, чтобы нарастить строительство. Если объем строительства будет расти быстро, то и роста цен такого не будет. Это первое.
Второе: субсидирование ипотеки – это дело не вечное. Сейчас принято решение до июля следующего года продлить программу.
После этого, конечно, будет коррекция и рынка, и спроса. Многие сейчас опасаются, что мы разгоним ипотеку с помощью специальных мер, а потом остановим, и все начнет рушиться. Я так не думаю.
Во-первых, я не вижу пузыря и считаю, что ипотека очень надежная. У нас уровень плохих долгов по ипотечному портфелю составляет 1%. В России доля кредитов с минимальным взносом до 10% не превышает 2%, что мизер.
Во-вторых, банки, по требованию ЦБ, следят за долговой нагрузкой заемщиков, и кредиты выдаются в основном по фиксированной ставке. Это значит, что у клиента не будет проблем с процентными рисками для заемщика – это кардинальное отличие от периода, когда выдавали в иенах или по плавающей ставке.
Считаю, что ипотеку надо развивать. Мы не можем сравнить себя с Америкой, когда в 2007 году уровень закредитованности был совершенно другой, ипотеку надо развивать и надо развивать жилищное строительство. Я считаю, что обеспечение людей достойным жильем должно стать одной из национальных идей в нашей стране. Над этим надо работать. Чтобы люди себя почувствовали нормально, должно быть прежде всего жилье.
ВТБ И ЯНДЕКС: ЖДАТЬ ЛИ БОЛЕЕ ТЕСНОЙ СИНЕРГИИ
Мы хотели бы. Важно, чтобы это желание было и у наших партнеров.
Мы развиваем цифровую финансовую среду, не пытаясь стать какой-то хай-тек компанией и создать исключительно свою экосистему. Мы идем по пути партнерства. Это относится и к Яндексу. Яндекс в последние годы не развивал финансовые сервисы в силу того, что работал со Сбербанком...
Мы - небольшой акционер (Яндекса - Рейтер), влиять на решения не можем. Эта компания - лидер не только в России, это компания мирового уровня. Нам, конечно, интересно полноценное партнерство, и кое-что мы уже сделали.
Летом этого года Яндекс запустил финтех-сервис на базе технологии ВТБ Капитал Инвестиции, который позволил пользователям Яндекса инвестировать в акции, облигации, совершать обмен валюты по курсу, близкому к биржевому.
Когда мы размещали акции Аэрофлота и Совкомфлота, то впервые реализовали такое новшество: наши клиенты со смартфона сами могли покупать акции, это был новый сервис, который мы предложили. И его разработка на базе ВТБ Капитал Инвестиции была сделана с помощью Яндекса.
Для работы над совместными проектами создаем специальные команды, в которые входят сотрудники IT и продуктовых подразделений ВТБ и коллеги из Яндекса. Синергия технологий и финансовых сервисов фундаментально полезна обеим компаниям: она делает более эффективными банковские продукты и обогащает технологии новым продуктовым опытом.
У Яндекса много партнеров и интересных предложений, и мы готовы сотрудничать с ними в нишах, которые могут их заинтересовать. Как и с другими компаниями: это - базовый принцип нашего партнерства, когда мы совместно с кем-либо развиваем те или иные технологии, делаем сутевые цифровые платформы.
Мы неоднократно встречались, но, если позволите, я не буду говорить, что конкретно мы советовали (Яндексу относительно стратегии развития на финансовом рынке). Последний раз я с руководством Яндекса встречался, когда сделка (о возможной покупке банка Тинькофф) еще была на повестке дня. Мне кажется, что им (Яндексу) надо развивать финансовые сервисы, а как и с кем – это вопрос, который требует серьезного изучения.
ЗЕРНОВОЙ БИЗНЕС
Там огромный фронт работы, и мы пока не планируем уменьшать нашу долю (ВТБ владеет в Деметра Холдинг 50% +1 акций).
Невозможно за один-два года серьезно поменять ситуацию. На зерновом рынке нужно многое сделать по развитию инфраструктуры, устранению существующих проблем, многое необходимо, чтобы этот бизнес упорядочить в России, и нужно сделать немало, чтобы создать конкуренцию мировым трейдерам, которые сегодня торгуют нашей пшеницей. Думаю, для нас это проект еще минимум на три-пять лет. Скорее даже на пять лет. Это большая отрасль, будем работать. Проектом занимается очень профессиональная команда, они заинтересованы, и мы думаем сейчас, как ее усилить.
ЧТО НАДО УПОРЯДОЧИТЬ В ЗЕРНОВОМ БИЗНЕСЕ?
Есть разные вещи: допустим, мы считаем, что перевалка малыми судами при недостаточном санитарном контроле наносит ущерб торговле, а перегруз, который допускают автомобили при перевозке зерна, разрушает дороги... Многие вопросы требуют решения, чтобы все было цивилизовано и нормально. Надо достраивать логистику:
подъездные пути, железнодорожные хабы. Чтобы рационализировать этот бизнес и сделать его более успешным, более доходным, требуется еще много сил и времени. Все эти вещи в поле нашего зрения, как и развитие внешних рынков, на которые мы все более и более активно стремимся выходить с нашим российским зерном.
ИНВЕСТИЦИИ В ВАКЦИНУ
Мы сами не производственники. Но, если предприятия, которые решат организовать такое производство, обратятся к нам за кредитом, то мы, безусловно, будем рассматривать и поддерживать, ведь дело очень важное.
Это финансирование производственных компаний, по сути. Я знаю, что АФК Система уже занимается этим.
Мировой рынок вакцин будет составлять сотни миллиардов долларов – чем этот бизнес отличается от производства любого другого лекарства? Да на самом деле ничем. Думаю, что это будет выгодный бизнес. На стадии создания – да, этот стартап, но сейчас, когда вакцины уже на выходе и будут запускаться в массовое производство, – это дело производства.
ВЫ ВАКЦИНИРОВАЛИСЬ?
Я переболел, у меня антител много.
РАЗМЕЩЕНИЕ АЭРОФЛОТА
Мы участвовали как якорный инвестор. С самого начала обещали Аэрофлоту, что возьмем акции на 5 миллиардов рублей и приобрели эти акции. Теперь будем ждать, держать, пока цена вырастет.
Никакая другая цифра нами не обсуждалась: были домыслы (в СМИ), что вся эмиссия (сумма сделки составила 80 миллиардов рублей) будет поделена директивно и так далее, но такого не было.
Остальные акции мы покупали по запросу наших клиентов. Когда мы претендовали на роль главного организатора SPO, мы сказали «да, эту сделку мы сделаем». Сам этот факт говорит о том, что мы пообещали найти инвесторов на всю сумму размещения. В итоге часть инвесторов пришла через наш банк, часть – нет, но сделка состоялась.
Аэрофлот - одна из наиболее ликвидных компаний на российском фондовом рынке и еще до сделки обладал большой диверсифицированной базой инвесторов. В результате размещения компания увеличила количество акций в свободном обращении и, как следствие, еще больше увеличила ликвидность и расширила круг своих акционеров.
Сама сделка проводилась в сжатые сроки из-за возникшей потребности, но сейчас это не уникальный случай, есть и другие мировые авиакомпании, которые привлекали деньги в капитал.
Понятно, что авиационный бизнес более, чем какой-либо, продолжает страдать. Международные рейсы сильно ограничены.
Мы считаем, что размещение прошло удачно и решило свои задачи. Ценообразование было прозрачным: была собрана книга заявок, по ней определена равновесная цена, и в том числе государство приобретало эти акции по рыночной стоимости, участвовало как один из соинвесторов. То есть цена определялась рынком.
Если после размещения цена колеблется в пределах 5% вниз, это считается нормальным, на рынке всегда есть спекулятивные игроки, которые покупают и продают в течение нескольких дней. Мы считаем, что базово компания сильная. После пандемии есть все основания для того, чтобы поведение акций было успешным и развивалось в повышательную сторону.
Сумма (сделки) просчитывалась менеджментом самого Аэрофлота.
Правительство, как главный акционер, и наши эксперты посмотрели на нее, и пришли к выводу, что это та сумма, которая действительно необходима Аэрофлоту, чтобы пережить сложный период, сохранить людей, парк, маршруты – что очень важно. Сумма размещения была определена исходя из потребностей, это та сумма, которая, по мнению всех, позволяет Аэрофлоту пережить этот сложный период.
ПРО ВОЗМОЖНЫЙ РАЗВОРОТ ПРОДАЖИ АРХАНГЕЛЬСКГЕОЛДОБЫЧИ
Наша позиция понятная и четкая: мы готовы уйти при условии полного возврата денег. Нам пока предлагают возврат денег с какими-то вычетами. На это мы не пойдем.
У нас железобетонная правовая позиция, мы - добросовестный кредитор, предприятие у нас в залоге. Если нам вернут деньги – пожалуйста; кто будет владельцем после этого, Открытие или Лукойл, нам все равно. Не вернут деньги, значит, предприятие перейдет к нам, мы будем им управлять, чтобы возвращать кредиты.
Абсолютно правовая позиция.
Судиться? Значит, будем судиться. Хотя судиться я не люблю.
Я симпатизирую позиции банка Открытие. Но на каком основании можно расторгнуть сделку трехлетней давности, я не понимаю. Что цена была высокая? Но это смешно. Тогда каждый новый пришедший собственник может расторгать все сделки предшественника, говоря, что «цена была высокая». Цена была определена инвестбанками, включая американские банки. Но если все-таки сделка будет развернута, и нам вернутся деньги, хорошо. Нам чем меньше судов, тем лучше. Если нас отпустят с деньгами, то вперед, мы пойдем дальше.
ЖДЕТЕ ЛИ СМЕНЫ КОМАНДЫ В СБЕРБАНКЕ ПОСЛЕ СМЕНЫ АКЦИОНЕРА?
Вопрос не ко мне, но встречный вопрос: а на основании чего?
В Сбере работает успешная, эффективная команда. Она, конечно, обновляется – Герман Оскарович меняет замов, руководителей направлений, но причин для больших изменений я не вижу. Это наш ведущий банк, хорошо работает. Всё нормально, всё спокойно, храните деньги, если не в ВТБ, то в Сбербанке. Точнее, не в Сбербанке, извините, а в Сбере.
ВТБ тоже в свое время перешел от ЦБ к правительству – и что?
Герман Оскарович – человек влиятельный, хорошо знает всех членов правительства, поэтому, уверен, он прекрасно будет работать с новым акционером.
Думаю, это вообще шаг правильный – Центральный банк не должен быть владельцем коммерческих банков. И им это не надо.
Этот процесс на каком-то этапе будет завершен: когда-нибудь ЦБ продаст банки, которые ему достались, и будет исключительно регулятором. Думаю, руководство Центрального банка к этому стремится и последовательно идет.
ЧТО ВЫ ПОНЯЛИ ДЛЯ СЕБЯ ЗА ЭТОТ ГОД?
Я многое переосмыслил за этот год. Думаю, человечество должно немного сместить приоритеты в своем развитии.
Считаю, что при ускоренной цифровизации мы должны не забывать про обратную сторону этого процесса. Мы теперь можем работать из любой точки мира, стали совсем цифровизированные.
Это правильно, это хорошо, но мы сейчас поняли, как элементарно могут быть разрушены наши бизнес-планы, проекты, да даже планы на отдых. Когда дети учатся по компьютеру, когда люди дуреют, просидев месяц-два в четырех стенах своих квартир...
Наверное, стоит сейчас задуматься, что вопросы борьбы с эпидемиями, вопросы экологии – это крайне важные вопросы, которые должны подниматься, звучать в гораздо большей степени, как некая мировая повестка для международных отношений, для внутренней работы государства. Болезни, ухудшение экологии - это отбрасывает нас назад, создает угрозу жизни людей, и все это уже стало реальностью. Это важнее, мне кажется, чем 5G создать, вот честно.
Я смотрел английский художественный фильм, снятый семь лет назад, – там именно про пандемию: люди едят мыло и не чувствуют ни запаха, ни вкуса. И мы вдруг стали в этом жить – еще недавно невозможно было в это поверить. Может, нам все-таки попробовать переосмыслить наши приоритеты. Экономика дала минус 8% во втором квартале только за счет маленького-маленького вируса, которого никто не видит, но который мы все больше и больше ощущаем. Не только потому, что у нас все больше людей болеет, но и потому, что он породил экономический кризис: впервые, наверно, в истории человечества экономический кризис был раздут вирусом.
Думаю, нам надо переосмысливать себя, прежде всего говорить о совместных усилиях в борьбе с вирусами, в борьбе с экологическими проблемами. Эти проблемы накатили так, что мы ничего сделать не можем, весь мир ничего сделать не может – великая Америка с ее гигантской экономикой ничего не может сделать...
У нас до сих пор нет глубокого понимания: если прорвется озоновый слой, как многие предсказывают, что будем делать? От этого никакой вакцины не придумаешь. Мне бы все-таки хотелось, чтобы мир для моих детей, внуков был безопасным...
Мне кажется, что именно этим мы должны заниматься. Мы подшучивали над девушкой из Швеции (Гретой Тунберг), а так оно и происходит. Сыворотка от вирусов стала сейчас более приоритетной задачей, чем многие другие проблемы. Это серьезное переосмысление наших приоритетов, в том числе нашего развития – человечества, науки, разработок, инвестиций... Никогда такого не было, чтобы весь мир болел, чтобы весь был закрыт – совершенно другая жизнь началась, совершенно другая. И как мы ее, эту новую жизнь, проживем – вот он, самый главный сейчас вопрос.
Татьяна Воронова, Екатерина Голубкова
