Остались считанные недели до того момента, как руководство Банка Японии перейдет от нынешнего председателя Ширакавы к новому человеку, который, по логике вещей, должен отвечать требованиям японских политиков. Большую часть прошлого года руководство Банка Японии во главе с господином Ширакавой и его основными заместителями активно сопротивлялось политическому давлению со стороны тогдашнего правительства, которое требовало от финансовых чиновников сделать все возможное (и невозможное), чтобы вытащить экономику из состояния дефляции и восстановить деловую активность. Как обычно, всю вину за слабость японской экономики политики перекладывали на сильный курс иены по отношению к основным валютам и "просили" руководство BOJ придумать способы "задавить" стоимость национальной валюты.
К несчастью для Банка Японии, в тот период практически отсутствовали приемлемые методы для ослабления курса иены, поскольку еще бушевал европейский долговой кризис и японский регулятор находился в наиболее сложном положении. Происходила репатриация капитала с европейского финансового рынка со стороны японских фондов, и одновременно усиливался приток внешнего инвестиционного капитала на внутренний долговой рынок Японии, так как местные активы воспринимались в качестве защитного инструмента от потенциальных потрясений в еврозоне. В тех условиях, чтобы сломить тенденцию по стоимости иены, Банк Японии должен был кардинально изменить свою политику и фактически приступить к тотальной монетизации внутреннего долга и радикально расширить свой балансовый счет.
Иными словами, в период европейской "псевдоистерики" для Банка Японии существовал, по сути, единственный сценарий, который заключался в том, что регулятор должен был осуществить "тотальную радикализацию" своей монетарной политики и приступить к полномасштабной монетизации внутреннего долга и, по сути, стать массовым кредитором для внешнего долгового рынка. В преддверии прихода к власти нового правительства во главе с нынешним премьером Абэ политическое давление на Банк Японии возросло многократно, и хотя господин Ширакава убеждал политиков не торопиться с необдуманными решениями, а просто дождаться нормализации ситуации в еврозоне, к его мнению не прислушались.
Под влиянием сильнейшего политического давления Банк Японии форсировал процесс разворота тренда по иене и в экстренном порядке стал наращивать свой балансовый счет, выкупая финансовые инструменты во все большем и большем объеме. Поскольку почти в тот же период времени происходил перелом на долговом рынке еврозоны и практически завершилась активная фаза репатриации японского капитала с европейского рынка, столь агрессивная монетарная политика Банка Японии спровоцировала резкое падение стоимости иены. С одной стороны, подобный факт можно было бы считать позитивным для японских властей, так как одной из основных задач был фактор "валютной нейтрализации" конкурентов из Азии, а поскольку курс иены против юаня и корейской воны очень быстро упал к уровням почти трехлетней давности, был смысл рассчитывать на некоторое облегчение для позиций японских экспортеров.
Однако при этом Банк Японии, по сути, исчерпал почти весь свой монетарный арсенал, оставив только самые радикальные способы решения проблемы с сильной иеной, в том случае если японская валюта перестанет слабеть в будущем, учитывая возможные ответные действия на "валютном фронте" со стороны монетарных властей Китая и Кореи. Вряд ли нынешний глава Банка Японии господин Ширакава мог согласиться на роль "монетарного радикала", чтобы войти в историю современного финансового рынка, и этот факт стал одной из основных причин его отставки. До сих пор неизвестно, какая именно фигура из многочисленного списка возможных претендентов на главный пост в Bank of Japan устроит местных политиков, однако в любом случае новый руководитель Центробанка вынужден будет учитывать не только политические пожелания и состояние внутреннего финансового рынка, но и думать о последствиях тех или иных действий регулятора с точки зрения влияния на экономику.
Несмотря на сохранение текущей слабости японской валюты, нет уверенности в том, что японские власти смогут легко добиться устойчивости существующего тренда и тем более побороть дефляцию без "радикализации" действий Банка Японии. В настоящее время агрессивная риторика нового премьера Абэ находится в области обещаний, а не в реальности, и чтобы превратить "сказку в быль", нужно заставить Банк Японии начать "тотальную радикализацию" монетарной политики. Как известно, премьер Абэ выразил намерение по поводу дальнейшего увеличения государственных расходов, чтобы простимулировать экономическую активность. При этом предполагается, что в рамках правительственной программы стимулирования необходимо потратить еще 30 трлн иены на различные проекты, которые могут поддержать экспортные отрасли, а также улучшить ситуацию на внутреннем рынке труда. Но для достижения поставленной цели необходимо существенное увеличение бюджетного дефицита и объема государственного долга.
Предположим, что еще несколько лет назад подобные расходы можно было бы назвать вполне приемлемыми, даже вопреки тому, что уровень госдолга и бюджетный дефицит уже тогда представляли "угрожающее зрелище", так как еще существовали значительные внутренние финансовые ресурсы, а баланс Банка Японии не был перегружен лишними активами. Если правительство действительно начнет реализацию намеченных расходов, это означает выпуск значительного объема новых долговых обязательств, которые каким-то образом надо разместить на внутреннем долговом рынке. Однако, учитывая падение профицита торгового баланса и устойчивую тенденцию падения сальдо платежного баланса, внутренних ресурсов явно недостаточно, чтобы разместить долговые бумаги без предоставления существенной ценовой премии для инвесторов.
По сути, речь идет о том, что львиную долю новых долговых бумаг должен скупать Банк Японии, поскольку другой альтернативой будет размещение японских обязательств на внешних рынках, а при таком варианте произойдет мгновенный скачок процентной доходности, так как иностранные инвесторы не станут покупать бумаги Японии по ценам внутреннего рынка. Таким образом, принимая во внимание тот факт, что в скором времени произойдет смена руководящего состава Банка Японии, новым чиновникам предстоит очень нелегкий выбор между "тотальной радикализацией" монетарной политики и здравым смыслом.
Таким образом, основные возможные изменения политики Банка Японии могут произойти уже после марта, когда во главе BOJ встанут новые люди. Соответственно от их политической лояльности и "духа авантюризма" будут зависеть будущие действия в рамках денежно-кредитной политики. В том случае, если политическое давление спровоцирует Банк Японии на "тотальную радикализацию" монетарной политики, конечно же, возникнут те самые риски, которых так опасается нынешний главы Банка Японии господин Ширакава. С позицией господина Ширакавы трудно не согласиться, так как в том случае, если инвестиционные ожидания начнут ориентироваться на рост инфляции в среднесрочной перспективе, этот момент может спровоцировать сброс долговых бумаг правительства со стороны фондов и банковских институтов. По крайней мере спрос на государственные долговые бумаги резко упадет, и при таком варианте Банку Японии не останется иного выбора кроме монетизации внутреннего долга при риске потерять доверие рынка.
Помимо всего прочего целесообразно учитывать еще один "побочный эффект", который может вызвать политика, направленная на перманентную слабость иены. Насколько мы понимаем, в том случае, если инвестиционные ожидания станут ориентироваться на дальнейшее падение стоимости японской валюты при одновременном повышении инфляционных рисков, может возникнуть своеобразная цепная реакция, когда начнется отток денежных средств со счетов японских банков, поскольку вкладчики будут стараться обезопасить свои сбережения от падения курсовой стоимости и инфляции. Подобный сценарий подразумевает, что в условиях "повышенной бдительности" инвесторов правительство может лишиться возможности наращивать бюджетные расходы, так как будет почти невозможно финансировать дефицит за счет выпуска новых долговых бумаг по приемлемым процентным ставкам.
Иными словами, можно сказать, что "монетарная радикализация" Банка Японии будет иметь все шансы спровоцировать коллапс внутреннего финансового рынка и нанести мощнейший удар по банковской системе Японии, учитывая тот факт, что почти 80% от всего объема внутреннего долга держат японские банки. Этот удар может оказаться почти "смертельным" в том случае, если новое руководство Банка Японии в итоге решится на обнуление своей депозитной ставки и создаст все "условия", при которых банки будут вынуждены покупать внутренние долговые бумаги. Основной риск, который несет в себе потенциальная дестабилизация внутреннего финансового рынка Японии, состоит в том, что в случае возникновения "домашних проблем" начнется неизбежный процесс вывода японского капитала с внешних рынков, поскольку японские банки и фонды вынуждены будут "затыкать дыры" в своих балансах. При таком сценарии может повториться аналогичная история позапрошлого года, когда происходил тотальный вывод европейского капитала с внешних рынков из-за понесенных потерь со стороны банков на внутреннем рынке. Разница может быть только в том, что масштабы репатриации японского капитала могут оказаться гораздо более значительными, чем в тот период.
Моя страница в интернете: григорийбегларян.рф/ru
