Эксперт: банки адаптировались к новым условиям

О возможных изменениях в регулировании банковского сектора, приоритетах развития Газпромбанка рассказал в программе "Курс дня" Олег Ваксман, заместитель председателя правления Газпромбанка.

- Вновь избранный президент США Дональд Трамп обещал отменить закон Додда-Фрэнка и изменить работу финансового сектора. Как может измениться финансовый сектор в ближайшие годы вот с учетом всех происходящих изменений?

- С точки зрения изменения регулирования в Америке, я думаю, что это будет процесс достаточно плавный и долгий. Регулирование в Америке не регулируется простым решением президента. Слишком долгий процесс согласования и через Сенат, и через регуляторы. Поэтому ждать резких движений, сейчас отметится закон Додда-Фрэнка или не отменится, я не вижу.

Сейчас идет усиление американских банков по сравнению с европейскими, это уже видим на рынке. И, наверное, американские банки быстрее трансформировались после кризиса, достаточно быстро капитализировались. На данный момент занимают первые строчки во всех рейтингах занимают американские банки. Недавно, был опубликован рейтинг крупнейших глобальных банков. Европейский банк HSBC уступил лидерство Сiti и JP Morgan. - Выступая в Вероне на Евразийском форуме, вы говорили о вопросах банковского регулирования и о том, что будут существенные изменения. Что вы имели в виду?

- Мне кажется, существенные изменения произойдут в двух направлениях. Во-первых, с 2008 года видим активный процесс закручивания гаек международного регулирования банков. Это идет через большое количество актов, как с точки зрения Базельского комитета, так с точки зрения таких актов, как FATCA, которая регулирует платежи. Этот процесс продолжается фактически 8-9 лет.

Любая вещь, как экономика, регулирование циклично. И, в конце концов, мы сейчас видим, что растет очень сильно теневой финансовый сектор. Опять же так же, как говорил в Вероне, теневой – это не значит, что это отмывание или какие-то другие незаконные операции. Клиенты уходят из банков и переходят в другие финансовые институты, как хедж-фонды, как финтеки и все остальные. Поэтому эта тенденция по дальнейшему закручиванию гаек на банках, наверное точно приостановится или будет более медленной. Я не могу сказать, что она полностью развернется. Я это не могу сказать. Но, наверное, дальнейшее с такой скоростью регулирование не будет внедряться.

Вторая тенденция, мы видим, достаточно важный аспект - это локализация банков. Регулирование стало настолько сложным, что вести огромный глобальный банк, оперирующий в 40-50 странах, становится просто невозможно. Поэтому, мы видим закрытие большими группами своих отделений на развивающихся рынках. Это не только из России или из других стран уходят крупные иностранные банки. Просто эти банки перестают заниматься таким более для них рисковым или непрофильным бизнесом в, в разных странах. HSBC закрывал свою швейцарскую дочку. Совершенно не имеет отношения ни к развивающимся странам, ни к политике. Просто давление с точки зрения регулирования.

- Прибыль уже не оправдывает всех усилий, которые необходимо прилагать для того, чтобы дальше вести этот бизнес. Вы упомянули, про некоторые успехи американских банков по сравнению с банками европейскими. Каковы перспективы китайских банков, которые в силу законодательства не могут присутствовать на международном рынке капитала? Какой потенциал их развития?

- С точки зрения возможности предоставления кредитного плеча, с точки зрения возможности кредитования длинных проектов китайские банки находятся даже в более привилегированном положении, чем их американские коллеги. С точки же зрения именно активных международных сделок, рынков капитала, у нас остается долларово номинированная международная экономика. Большинство той же самой нефти, и других биржевых товаров продаются в своем большинстве в долларах. Процент продаж не в долларах составляет меньше 15% от общего оборота. Некоторые говорят до 30%, но пока этого не видим.

Главное, что это не материальное на данный момент. И поэтому, конечно, когда мы говорим о международных транзакциях, когда мы говорим о рынках капитала, когда мы говорим об IPO, когда мы говорим о новых технологических секторах, которые растут активно, здесь американские банки имеют прямое преимущество.

- Расскажите о деятельности Газпромбанка? Как вы оцениваете банковскую систему изнутри?

- Жизнь потихонечку налаживается. Мы привыкаем к тому, что у нас часто называют сейчас новыми реалиями. Естественно, когда мы с вами работали при растущей экономике, у нас бывали кризисы. И мы привыкли, что все падает быстро. Надо только хорошо контролировать риски в этот момент. А дальше все быстро отрастает. И все, мы начинаем вести бизнес, ну, как вели, так и ведем. Естественно, у нас сейчас другая экономическая среда и другие возможности. Надо научиться работать с более небольшой маржой. Надо учиться работать в не сильно растущем рынке, где прибыль дается более тяжелым и кропотливым трудом, чем делание баланса за год - полтора-два.

Это нормально. Это, может, в какой-то степени даже хорошо. Подобный процесс способствует тому, чтобы не раздувались пузыри. Потому что, если мы всегда смотрели на западные рынки, на Америку, если помните. На пузырь деривативов, на инвестбанковский пузырь.

В России был некоторый пузырь кредитования, который вдруг раздувается, потом сдувается, потом снова надувается. Мне кажется, что мы работаем в этих новых реалиях, потихонечку к ним привыкаем, понимая, что эффективность – это наше все. В банковском секторе на эффективности надо сфокусироваться.

- Какие сектора банк предпочитает кредитовать? Что выгоднее кредитовать юридические лица или развивать потребительское кредитование?

- Заемщик для нас – это в первую очередь должен быть качественным. Во вторую очередь у нас должны быть с ним отношения. Потому что Газпромбанк, как вы знаете, фокусируется на поддержке реального сектора, реальных компаний. Поэтому не, не правильно говорить, в каком секторе мы предпочитаем работать. Мы можем видеть разные тенденции в разных секторах. Есть сектора, которые снижают кредитное плечо сейчас. То есть у них достаточно было высокое кредитное плечо.

Но почему они имели такую большую закредитованность? Потому что при сильно растущем рынке, если у тебя все хорошо растет, ты рассчитываешь на лучшее. Можешь выплатить большое количество кредитов. Потихонечку все поняли, что сейчас все с такой скоростью уже не растет. Очень важно понимать, какая долговая нагрузка есть у заемщика. Есть сектора, в которых долговая нагрузка традиционно меньше. Нефтегазовый сектор, сельскохозяйственный в чем-то у нас, если мы говорим о крупном секторе. Есть сектора, где традиционно за исключением опять же отдельных игроков достаточно высокая долговая нагрузка. Это угольная, это некоторые из металлургов, в чем-то транспортная отрасль.

Какие позитивные моменты мы видим? Отрасли с высокой степенью долговой нагрузки потихонечку снижают долговую нагрузку. Люди и собственники понимают, что это важная задача на данный момент. Есть отрасли, как нефтехимия, остаются с высокой степенью долговой нагрузки, сейчас к ним приближается сельскохозяйственный, где рост достаточно позитивный. При том, что долговое плечо уже не было небольшим, происходит некоторое наращивание долгового плеча, что выглядит в общем-то нормальным.

- Ощущается ли по-прежнему давление на капитал банков в виду сокращения долгового плеча в проблемных секторах?

- Давление на капитал банков ощущается. Давление ощущается больше в силу пика плохих долгов или какого-то списания задолженности, а в том, что происходит процесс внедрения в стране правил Базеля и так называемых буферов капитала и правила, которые ужесточают учет рисков. Все эти факторы влияют на капитал. Банки без четкого понимания рисков, четкого понимания правил учета и влияния их на капитал, пытаются вести бизнес по старинке, для них это проблема. Потому что при новом регулировании так бизнес вести практически невозможно.

- Что сдерживает динамику кредитования? Это высокие ставки или отсутствие перспективных проектов?

- Мне кажется, тут оказывают влияние несколько факторов. Первый фактор. При не сильно растущей экономике вряд ли будут сильно расти кредитные портфели. Потому что инвестиции не настолько большие.

Второе. При не сильно растущей экономике рентабельность бизнеса не настолько высока, чтобы платить большие ставки. Ставки могут быть 12 – 14 - 16%. Если рентабельность бизнеса очень высокая, экономика быстро растет. При низком росте ставка должна быть пониже.

- Если Центральный Банк добьется снижения инфляции, ставки в конечном итоге упадут? Окажет ли это поддержку, спровоцирует ли рост спроса на кредиты?

- Важно соотношение роста и рентабельности производства со ставкой. Если рост небольшой, то и ставка, естественно, должна быть ниже. Экономика должна быть экономной.