Мировая нефтяная индустрия - высокодоходный сектор, сильное влияние на который оказывают геополитические события. Эпоха после окончания холодной войны подходит к концу, рождается новый статус-кво.
Некогда США были единственным игроком, способным значительно влиять на энергетические рынки по всему миру. Военные и глобальные альянсы страны стали мощным инструментом контроля за развитием событий на крайне нестабильном Ближнем Востоке и других регионах. Однако власть Вашингтона ослабевает, а влияние России и Китая растет.
Москва становится силой, с которой приходится считаться в нескольких регионах, благодаря сочетанию дипломатии и энергетической политики. Кроме того, внешнеполитические ошибки Вашингтона создали вакуум власти для других участников из-за таких грубых ошибок как недавний неожиданный выход из Северной Сирии. Возможно, Россия превратилась в самое важное влиятельное лицо на Ближнем Востоке. И у Москвы сейчас совсем не региональные, а глобальные планы. Ярким подтверждением амбиций Кремля является первый в истории российско-африканский саммит.
Москва поддерживает прочные отношения с несколькими странами Латинской Америки. Со времен доктрины Монро 1823 года США считали, что Центральная и Южная Америка являются странами, которые находятся где-то на задворках. Такие страны, как Венесуэла сопротивлялись влиянию Вашингтона. Поэтому, когда распространились слухи о продаже крупнейшей энергетической компании Южной Америки российской «Роснефти», в Вашингтоне запаниковали из-за возможного очередного провала внешней политики.
Национальная нефтяная компания Венесуэлы стоимостью $186 млрд является экономическим двигателем страны. В регионе Ориноко, где добывается большая часть нефти страны, содержится 300 млрд добываемых баррелей нефти. Несмотря на огромные запасы энергии, Венесуэла движется к экономическому и политическому кризису. Политические потрясения в стране накапливались годами. Николас Мадуро и его режим находились в стороне от парламента страны.
Несмотря на международные санкции и ненадлежащее управление PDVSA, Каракас едва смог справиться со штормом. Долг страны на 738% выше стоимости ее экспорта. Будущее Венесуэлы находится в руках небольшого числа стран, которым принадлежит большая часть ее долга в $156 млрд. Львиная доля у России и Китая, так как им нужно больше влияния.
Большая часть добычи нефти PDVSA связана с погашением долга. В сочетании с экономическим и социальным кризисом это привело к серьезной проблеме денежных потоков, которая заканчивается порочным экономическим циклом. Кроме того, эксплуатация венесуэльского нефтеносного пояса Ориноко требует огромных инвестиций, чтобы поддерживать производство. Массовый отток профессионалов и ненадлежащее управление PDVSA снизили добычу нефти в стране с 2014 года на 1,1 млн баррелей в день.
Частичная продажа PDVSA даст очевидные преимущества обеим сторонам. Огромное долговое бремя Венесуэлы помешает любому оживлению экономики. Облегчение бремени задолженности может снизить финансовое давление с надеждой на восстановление. По крайней мере, на это надеются политики. Кроме того, Каракас может рассчитывать на поддержку России в регионе, в котором доминируют США, где давнюю угрозу несут военная конфронтация. Москва могла бы укрепить свои позиции на мировом нефтяном рынке и добавить крупнейшие в мире запасы нефти в свой растущий список активов.
Однако, несмотря на слухи, пока неясно, будут ли продаваться венесуэльские драгоценные ресурсы. Во-первых, задолженность Каракаса перед Пекином, составляющая $60 млрд, намного больше, чем задолженность перед Москвой. Более разумно продать его китайцам для облегчения бремени задолженности, тем более что у Китая гораздо большие финансовые возможности. Во-вторых, политические риски намного выше, чем те, с которыми может справиться Россия, если погрузится в политическое болото страны. Рано говорить о завершении кризиса в Венесуэле, прогнозировать его исход крайне сложно. Наконец, Венесуэла - это не Сирия. Москва будет действовать осторожно, чтобы не провоцировать США, особенно учитывая приближающиеся выборы.
Однако российские компании продолжат инвестировать, Кремль сохранит присутствие в южноамериканской стране. Политические риски создают неопределенность, что отпугивает бизнес. Однако у российских компаний, поддерживаемых государством, есть политические и финансовые цели. Инвестиции, подверженные риску, в случае успеха могут принести гораздо более высокие финансовые доходы и политические результаты. Венесуэла вполне может стать надежной политической и финансовой инвестицией с точки зрения Москвы.
