Гендиректор НПФ «Открытие» Михаил Моторин о накопившихся в фонде проблемах и путях их решения.
— В начале прошлого года предправления банка «ФК Открытие» Михаил Задорнов и прежний гендиректор НПФ «ЛУКОЙЛ-Гарант» (ныне НПФ «Открытие».— ”Ъ”) Денис Рудоманенко говорили, что ожидают доходность фонда по 2018 году выше 6% годовых. Но в середине прошлого года прогноз был скорректирован и целью была названа «положительная величина». Какую доходность показал НПФ в итоге?
— Прогнозируя доходность, коллеги говорили в первую очередь о показателях рыночных активов. В итоге по году по рыночным активам показатель и был близок к прогнозу — 5,1% годовых. Впрочем, я считаю, что на них мы недозаработали 1 процентный пункт. Но надо учитывать, что на балансе фондов было большое количество нерыночных активов, существенный объем которых составляли облигации «Открытие Холдинга», а также эмитентов, связанных с О1 Group.
На результаты фонда также оказали влияние находящиеся в портфеле акции «Росгосстраха», Объединенной вагонной компании (ОВК), а также банка ВТБ. Общий результат по этим активам, а также тем, от которых три фонда, объединенных в НПФ «Открытие», избавились в прошлом году, составил минус 35%. В итоге доходность, разнесенная по счетам застрахованных лиц бывшего «ЛУКОЙЛ-Гаранта», составила минус 4,01%, НПФ электроэнергетики — минус 3,79%, НПФ РГС — минус 1,95%. Клиентам по негосударственному пенсионному обеспечению была начислена нулевая доходность, убыток был покрыт за счет страхового резерва.
— А что с доходностью НПФ по первому кварталу этого года?
— По пенсионным накоплениям — 10,6%, по резервам — 11,3%.
— Почему ЦБ не оказал помощь НПФ, чтобы по итогам 2018 года не разносить убытки по счетам застрахованных лиц?
— План по оказанию финансовой помощи фонду его акционером — банком «ФК Открытие» — не предполагал покрытия возможных рыночных рисков. Объем помощи определялся в мае, а средства направлялись в августе, когда была совершенно другая ситуация. Тогда уже стало понятно, что сумма, определенная регулятором, не в состоянии решить все проблемы фонда.
— Что будет с неработающими активами, оставшимися на балансе НПФ?
— У нас есть три актива, ситуация по которым разнится. Надеюсь, от двух из них мы избавимся в этом году. С ВТБ все понятно — это хороший актив, который останется на балансе фонда. Банк показал хорошие результаты по 2018 году по сравнению с предыдущим годом, тем более с учетом продажи группы «ВТБ Страхование». Во-первых, эти результаты должны сказаться на цене акций, во-вторых, мы ожидаем от ВТБ хороших дивидендов. Поэтому этот актив мы рассматриваем как стратегический. «Росгосстрах» после расчистки уже выглядит неплохо…
— Но акции «Росгосстраха» не соответствуют правилам инвестирования пенсионных накоплений…
— Да, за время нахождения этого актива в портфеле акции страховой компании были исключены из индекса Московской биржи. Нам указано, что есть нарушение. При этом мы должны избавляться от нарушения, учитывая интересы клиентов. Реализовывать этот актив мы будем тогда, когда он будет стоить столько, что его можно будет продать с выгодой для клиентов. При этом сейчас объем акций «Росгосстраха» находится в пределах нормативных ограничений.
— Но это совсем неликвидный актив, а нарушение присутствует уже сейчас.
— ЦБ аккуратно управляет системой НПФ и не требует невозможного, тем более что законодательно срок устранения пассивных нарушений не установлен. Сейчас продать в рынок акции «Росгосстраха» практически невозможно. Но для меня основная задача заключается в том, чтобы до конца этого года ни ОВК, ни «Росгосстраха» на балансе НПФ не было.
— А что с ОВК?
— Я считаю, что финансовое состояние компании заметно улучшилось: часть задолженности была реструктурирована, производство вагонов и заказы по ним растут, компания закончила инвестиционный цикл. В капитал ОВК входят, с одной стороны, «Ростех», с другой — «ФК Открытие». Когда рынок поймет, кто контролирующий акционер, начнется драка за free float.
— Как вы боретесь с оттоком клиентской базы?
— Сейчас дистанционная технология по подаче заявлений (на перевод пенсионных накоплений через Единый портал госуслуг, ЕПГУ.— “Ъ”) просто не работает. Сами люди редко ходят в отделение ПФР для перевода своих пенсионных накоплений. Например, в прошлом году только 2 тыс. наших клиентов (из 281 тыс. подавших заявление на уход из НПФ) подали заявление на смену страховщика самостоятельно.
Поэтому надо разобраться, что происходило в прошлом году. В первой половине года технология через ЕПГУ также не работала, отказы электронной системы составляли 99,6%. И тогда участниками рынка были возобновлены схемы, которые позволяют оформлять не совсем честным способом переходы от одного страховщика к другому. У нас в этот момент проходила реорганизация (объединение НПФ.— “Ъ”), и мы оказались беззащитными, поскольку в этот период из фонда можно уйти без потери инвестдохода. Некоторые игроки этим воспользовались.
— Сколько от вас ушло в связи с реорганизацией?
— В общей массе таких людей было 29%. Но по отдельным фондам эта цифра достигала 81%. Также есть анализ по среднему чеку по переходам, который также иллюстрирует работу наших конкурентов. 90,9 тыс. руб.— в среднем, по некрупным НПФ — 88,1 тыс. руб. В один из крупных — 86,3 тыс. руб., в другой — 68,6 тыс. руб. Это те фонды, которые привлекали честно — по сеткам банков. Но потом дотягивали через нотариальную схему. А вот есть некоторые фонды, у которых счет превышает 114 тыс. руб.
Это показывает, какие фонды работали по базе ПФР, а какие работали по сетке, а затем удостоверяли заявления нотариально, причем без участия клиента. По крайней мере Федеральная нотариальная палата, которая провела свою проверку, утверждает, что никаких оформлений у нотариусов заявлений по 2 тыс. штук в день и записей об этом в соответствующих журналах не было. Интересно также, что люди из всех регионов России «заверяли» свои заявления у одного нотариуса. Также надо сказать, что использование реальных нотариусов делает схему привлечения экономически необоснованной.
— Что вы планируете делать?
— Наш колл-центр обзвонил огромное количество якобы ушедших от нас клиентов, перешедших от нас по бумажной схеме. Многие говорят, что не писали никаких заявлений, мы уже собрали 1,5 тыс. письменных жалоб. Будем представлять их в соответствующие органы.
— Вы надеетесь повернуть прошлогоднюю переходную кампанию вспять?
— По бумажной технологии мы потеряли 226 тыс. клиентов. По этим переходам мы хотим поставить вопрос и отменить их, поскольку это незаконные схемы, люди не подтверждают, что они принимали решение о переходе к другому страховщику. Мы на всех уровнях будем об этом говорить. Также поставим вопрос, что без использования базы ПФР нечестные игроки не могли обойтись. По крайней мере к создавшейся ситуации надо привлечь внимание, чтобы это не повторялось впредь.
— Вы не чувствуете по отношению к себе настороженного отношения со стороны других участников пенсионного рынка, в частности, вызванного попытками пересмотреть прошлогоднюю переходную кампанию?
— Я встречаюсь со всеми игроками рынка. Относительно настороженного отношения: есть товарищи, с которыми стоит связываться, а с некоторыми — не стоит. С рядом фондов у нас есть взаимные интересы. С другими — можно вести переговоры и искать точки соприкосновения. Мы не заинтересованы в том, чтобы испортить отношения с ключевыми игроками. Встречаясь с каждым фондом, я говорю: «Ребята, у нас единый рынок. Нас осталось мало, а нечестная игра роняет доверие ко всему рынку». Все соглашаются, но посмотрим, что будет, когда дело дойдет до действий.
— А на этот год какой у вас план по привлечению новых клиентов по ОПС?
— С учетом первого квартала, когда технология ЕПГУ не работала, говорить о каких-то планах бессмысленно. Но мы надеемся, что все-таки будет создана рабочая легальная технология, тогда наша задача — минимизировать потери прошлого года. Сейчас мы работаем над технологией, участвуем в переговорах с «Ростелекомом», ПФР. Если она все-таки начнет нормально функционировать, то мы продолжим привлечение клиентов через свою банковскую сеть, в стадии обсуждения находится вопрос с использованием сети «Росгосстраха». Также будем привлекать сторонние банки. Абсолютно точно мы не будем работать с пенсионными брокерами.
— В то же самое время у вас есть нарушения действующих норм по инвестициям пенсионных накоплений и по управлению этими средствами через принадлежащую банку «ФК Открытие» управляющую компанию «Менеджмент-консалтинг». Последнее уже длится более года…
— Все нарушения в работе и устраняются. Мы находимся под лупой. У нас есть план устранения нарушений, он представлен регулятору. Мы должны отчитываться по этому плану ежемесячно. Несмотря на то что контролирующим НПФ «Открытие» лицом является ЦБ, я не заметил к нам более лояльного отношения. Мне даже кажется, что к нам относятся жестче.
— Вы каким-то образом будете уходить от аффилированности с «Менеджмент-консалтингом» или привлекать рыночные компании?
— И так и так! Мы уже привлекаем для управления нашими пенсионными накоплениями рыночных игроков, например «ТКБ Инвестмент Партнерс». До конца апреля около 15% пенсионных накоплений будут переданы под управление независимым УК. Сейчас мы ведем переговоры с тремя компаниями.
— НПФ «Открытие» брал постоянную часть вознаграждения по прошлому году?
— Мы не раскрываем эти вопросы. Вы увидите это в отчетности.
— Будете платить дивиденды акционеру в этом году?
— Нет. Думаю, что и в 2020 году не будем. В этом году нам надо разбираться с проблемами, а в следующем — развивать фонд.
— У акционера есть планы по продаже НПФ «Открытие»?
— Если есть диверсифицированная финансовая группа, то в ней точно должен быть опорный банк, могут быть специализированные банки, должны быть лизинговое подразделение, факторинговое, страховой бизнес (не только сегмента non-life), а также управляющая компания и, конечно же, пенсионный фонд. То есть в группе должны быть источники длинных денег и их структуризаторы. Банк должен находить клиента, структурировать продукт, предлагать его нам, мы его должны покупать. Все. Банк получил свою маржу на том, что он структурировал продукт, мы получили источник дохода на длительный период времени в интересах клиентов. Длинные деньги нужны всем. Всего же существует лишь два источника длинных денег — страхование жизни и пенсионные фонды. Других источников нет.
— Вы не собираетесь покупать других игроков пенсионного рынка?
— Не исключаю неорганический рост. Рынок консолидировался и продолжает консолидироваться. Не участвовать в общей тенденции просто неправильно. Остались некоторые НПФ, не входящие в группы, и мы их уже сейчас смотрим и анализируем на предмет покупки.
Интервью взял Илья Усов
