8 мая, едва Госдума проголосовала за утверждение Дмитрия Медведева в должности премьера (374 депутата «за», 56 «против»), глава правительства заявил о необходимости увеличения пенсионного возраста.
«Нам нужно принимать решения. Прежние рамки пенсионного возраста принимались очень давно. Средняя продолжительность жизни в тот период была в районе 40 лет, и с тех пор жизнь в стране изменилась — изменилась, безусловно, в лучшую сторону. У нас изменились и условия, и возможности, и желание людей трудиться, и период активной жизни, поэтому решение принимать необходимо, но, конечно, принимать аккуратно, взвешенно», — сказал Медведев, отвечая на вопрос главы думского комитета по соцполитике от ЛДПР Ярослава Нилова.
Медведев пообещал, что правительство внесет в Госдуму в ближайшее время предложения по этому поводу. Надо думать, речь идет о воплощении в жизнь идей главы Центра стратегических разработок (ЦСР) Алексея Кудрина. Он, напомним, предлагает повысить пенсионный возраст до 63 лет для женщин и до 65 лет для мужчин — причем постепенно, завершив реформу ее к 2034 году. Рубежная точка выбрана осознанно: по прогнозам, если все оставить, как есть, к этому времени число работающих и пенсионеров сравняется, и нагрузка на бюджет станет запредельной.
С точки зрения власти, эта нагрузка уже избыточная. В бюджете Пенсионного фонда зияет преогромная дыра. Трансферт в ПФР из федерального бюджета на ближайшие три года остается на уровне 2 трлн. рублей в год, а сам Пенсионный фонд покрывает страховыми взносами расходы на выплату страховых пенсий лишь на 2/3.
Согласно кудринским расчетам, за счет увеличения трудового стажа размер пенсии можно увеличить на треть. Но можно не увеличивать, или даже плавно уменьшить — и тогда дыра в ПФР, к великому облегчению российских властей, исчезнет сама собой.
Правда, эксперты уже сейчас предупреждают: повышение пенсионного возраста непосредственно связано с количеством рабочих мест, и может привести к повышению безработицы. Причем это ударит не по старшему поколению, а отразится в основном на молодых специалистах, которые только будут приходить на рынок труда.
У кабмина может возникнуть и другой соблазн: ради экономии пересмотреть размеры выплат отдельным категориям получателей — например, работающим пенсионерам или даже военным пенсионерам. Первый шаг в этом направлении уже сделан: в сентябре 2017 года тогдашний глава Минфина Антон Силуанов заявил на заседании Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений, что в 2018 году пенсии работающих пенсионеров не будут индексироваться. Силуанов призвал граждан самим позаботиться о своей пенсии. Как уточнили тогда «Ведомости» со ссылкой на макропрогноз Минэкономики, благодаря этому сокращение пенсий в реальном выражении достигнет 0,7% в 2018 году, и 0,6% в 2019 и 2020 годах.
При этом, похоже, никого в правительстве не волнует, что российские пенсионеры остаются одной из групп населения с повышенным риском бедности. 54% из них не хватает денег на еду и одежду, 12% - даже на продовольствие. Источником дополнительных доходов примерно для 20% получателей пенсий является продолжение работы, еще 7% имеют подсобное хозяйство или оказывают мелкие услуги.
Но, видимо, для власти обирать беднейших куда проще, чем прижимать к ногтю жирующие полугосударственные монополии.
— По теории обязательного социального страхования пенсионная система должна быть автономной и самофинансируемой, — отмечает доктор экономических наук, профессор Академии труда и социальных отношений Андрей Гудков. — Для выстраивания такой системы существуют так называемые формулы актуарного расчета пенсий и страховых взносов. Так что все проблемы, которые сегодня испытывает наша система, имеют один главный источник. Это решение Кудрина о снижении ставки тарифа страховых взносов в ПРФ, которое он продавил в нулевые годы. Напомню, когда эта ставка составляла 29%, Пенсионный фонд не нуждался во вливаниях из госбюджета.
Не буду подробно рассказывать, как именно снижалась ставка. Но именно нынешний тариф в 22%, плюс ряд льгот по нему (например, для территорий опережающего развития) и привели к тому, что возникла нужда в трансфертах.
Замечу, если разобраться в вопросе, то окажется: в ПФР нет дефицита в 2 трлн. рублей в год. Дефицит в реальности укладывается в 200 млрд. рублей, и элементарно устраняется установкой адекватной ставки тарифа.
«СП»: — Какую ставку можно считать адекватной?
— По расчетам Минтруда, адекватная ставка страхового тарифа для настоящего времени — 26%. Но эту тему власти табуировали: она не обсуждается. Одна только Федерация независимых профсоюзов России позволяет себе ставить вопрос, что ставка тарифов страховых взносов в ПФР является заниженной. Но ее голос предпочитают не слышать.
На деле, отправной точкой в вычислении адекватной ставки служит конвенция Международной организации труда № 102 «О минимальных нормах социального обеспечения». Там сказано, если у работника 30 лет трудового стажа, он имеет право на пенсию в размере 40% от средней заработной платы.
Замечу, в Европе эта норма подтверждена Европейской социальной хартией, которая прилагается к Европейскому социальному кодексу. В ней рекомендованный коэффициент замещения (отношения средней пенсии к средней заработной плате) еще выше — 50%. И худо-бедно в ЕС эта планка выдерживается.
«СП»: — Почему в России не получается сделать пенсионную систему как в Европе?
— Потому что у нас система гендерно неуравновешенная — она дисбалансирована с точки зрения половой дифференциации. Женщины в России получают на треть меньшую пенсию, но живут на пенсии дольше, чем мужчины, в 3,5 раза.
Именно поэтому меры, которые предлагает Кудрин — повышение возраста выхода на пенсию и для мужчин, и для женщин — совершенно неадекватны ситуации.
Нам, я считаю, стоило бы посмотреть, что происходит с пенсионной системой на Украине. Там наблюдаются те же проблемы, включая гендерную неуравновешенность. Так вот, «незалежная» сейчас повышает пенсионный возраст — но в первую очередь для женщин, постепенно, с 55 до 58 лет. Это в целом более правильный шаг, чем инициатива главы ЦСР.
«СП»: — И что получила в результате Украина?
— «Незалежная» стала крупнейшим в Европе экспортером рабочей силы. Экспорт идет в двух направлениях — на Восток и на Запад. Но больше всего украинцев, конечно, едут работать в Россию.
Все просто: если повышается пенсионный возраст, увеличивается предложение на рынке труда. Из-за этого возникает тенденция к падению заработной платы и росту безработицы. И рядовой украинец говорит себе: зачем мне такая радость, я ведь могут работать не только в Киеве, но и в Москве или Варшаве. И голосует ногами.
Сегодня на Украине — на работающих еще предприятиях — повсеместно висят объявления: требуются работники. Но свободных рук нет. При том, что на Украине эти руки считались высококвалифицированными, а где-нибудь в Польше они собирают клубнику.
Главное следствие такой ситуации для государства — где бы ни работал этот гастарбайтер- украинец, он не платит страховые взносы в украинский Пенсионный фонд. И это только усугубляет ситуацию с финансированием фонда.
Да, гастарбайтеры улучшают платежный баланс страны, поскольку отсылают деньги семьям на родину. Причем шлют они больше денег, чем если бы работали на территории Украины. Но эти средства не облагаются ни подоходным налогом, ни страховыми взносами. Что-то получить с этих денег бюджет может только через НДС.
«СП»: — Если в России повысят пенсионный возраст, ситуация будет развиваться по модели Украины?
— Конечно. Россия уже сегодня становится страной гастарбайтеров. Едут работать не только к нам — из РФ на заработки уезжает немало народу. В Америке, в связи с якобы «русским следом» в выборах Дональда Трампа, недавно подсчитали: на территории США работают 5 млн. русских. Согласитесь, это впечатляющая цифра. А ведь есть и другие страны, куда массово уезжают работать наши соотечественники: Германия, республики Прибалтики, государства Скандинавии.
Если мы будем повышать пенсионный возраст, стимулы россиян к отъезду за границу также будут увеличиваться. В итоге, доходы бюджета РФ только пострадают.
