Опыт внедрения собственной службы риск-менеджмента в негосударственных пенсионных фондах у ряда игроков вышел не слишком удачным. Банку России пришлось выпустить отдельное разъяснение о том, что размещать пенсионные средства и следить за уровнем принимаемого риска в НПФ должны разные лица. Впрочем, и такой подход не лишен недостатков — риск-менеджмент может потерять функцию предварительного контроля сделок.
Письмо департамента коллективных инвестиций Банка России об ограничениях для лиц и структурных подразделений, ответственных за управление рисками в НПФ, в конце августа получили большинство игроков пенсионного рынка (копия есть в распоряжении “Ъ”). В документе регулятор указывает на то, что работа по выявлению и контролю за принимаемым уровнем риска и размещение пенсионных средств (в том числе в доверительное управление) должны проводиться разными лицами. «Практика принятия решения об инвестировании пенсионных накоплений и резервов, выбора управляющей компании… ответственными (за контроль рисков.— “Ъ”) лицами в рамках деятельности инвесткомитетов противоречит нормам указания 4060-У»,— сказано в письме.
Как считает президент Национальной ассоциации пенсионных фондов (НАПФ) Константин Угрюмов, по сути, Банк России вводит персональную ответственность: руководства фондов за инвестирование средств и риск-менеджера — за выданные им заключения. При этом в крупных фондах подчеркивают, что функционал по оценке рисков и инвестированию четко разделен. По мнению заместителя гендиректора «ВТБ Пенсионный фонд» Александра Львова, «с проблемой могут столкнуться небольшие фонды, в которых зачастую несколько должностей совмещает одно лицо». Впрочем, руководитель комитета по малым фондам Ассоциации НПФ Алексей Морозов отмечает, что небольшие НПФ также внедряют требования по риск-менеджменту. По его мнению, при необходимости часть работы по риск-менеджменту «может быть передана на аутсорсинг».
Вместе с тем сам факт такой рассылки по СРО означает массовость этой проблемы, отмечают участники рынка. «Де-факто риск-менеджмент из блока оперативного управления и контроля с незначительными оговорками превращается в орган мониторинга и информирования совета директоров, что очень напоминает внутренний контроль»,— указывает директор департамента риск-менеджмента НПФ электроэнергетики Александр Сметанин. Однако, по его словам, в классическом понимании риск-менеджмент — «это как раз инструмент не пост-, а предконтроля, позволяющий влиять на инвестиционные решения именно до их принятия». «Единственная остающаяся возможность для риск-менеджмента блокировать принятие неоправданного риска — это право вето, использование которого допускается в письме регулятора. Однако наличие такого права в документах, регламентирующих работу коллегиальных органов, нормативно не предписано, а потому у каких-то участников рынка может быть не предусмотрено»,— отмечает господин Сметанин.
В Банке России вчера заявили, что не комментируют надзорную деятельность, а при выявлении нарушений к фондам применяются меры надзорного реагирования. При этом сценария с передачей части функций по риск-менеджменту НПФ на аутсорсинг в Банке России не исключили, но с существенной оговоркой. «На рынке не так много специалистов, хорошо разбирающихся в управлении крупными портфелями. Так что возможен вариант, что фонды не будут держать специалистов на постоянной основе, а станут привлекать консультантов и за счет этого экономить. Однако даже если такие функции передаются на аутсорсинг, ответственность все равно остается на фондах»,— подчеркнули в пресс-службе ЦБ.
Павел Аксенов
